В каждом из лиц Коррин Белая Смерть узнавал знакомых. Некогда у них были одни цели, и темные аркады Умбрельштада они называли общим домом. До тех пор, пока гордыня не просочилась в их сердца. Черный Лорд не смог им простить этого. Сказать по правде, он никогда не прощал. Высокомерие и надменность могучих древних вампиров и стали причиной их падения. Ныне же каждый желающий пройти в тронный зал вынужден был лицезреть зловещую галерею этих каменных ликов, преисполненных чувства и в то же время таких… неживых.
Вскоре темные маги подошли ко входу в сам зал. На высокой черной двустворчатой двери был изображен большой герб: стальной кулак, облаченный в латную перчатку, сокрушал на осколки прямой меч с лилией вместо гарды. Этот знак приводил в ужас и заставлял трепетать все королевство. Зловещая латная перчатка стала неизменным атрибутом ночных кошмаров как знати, так и обычных граждан, специальным королевским указом было строжайше запрещено упоминать о ней вслух.
После падения ордена во тьму черные паладины не пожелали оставлять старый герб, и алую длань с мечом сменила крошащая клинок стальная рука. Старые сине-белые стяги с потерявшими былое значение символами поместили в мавзолей Меча, особое святое место, куда входить всем, кроме как самому Черному Лорду, его ближайшему другу Арсену Кровавому Веретену и Черному Патриарху Семайлину, было заказано под угрозой жестоких кар…
Старый некромант жестом распахнул створки, и они вошли в просторный зал.
В самом центре, посреди невысокой площадки, стоял высокий трон Черного Лорда. Перед ним полукругом располагались ряды скамей некромантов, словно в амфитеатре: впереди – покрытые затейливой серебристой резьбой личные кресла Ступивших за край, дальше – простые сиденья для прочих братьев и молодых послушников. Две сотни мест – когда-то их было много, теперь – лишь жалкие остатки.
– Садись, мой дорогой ученик, – указал на трон Деккера Патриарх. Белая Смерть сел в вырезанное из черного дерева кресло. – Теперь слушай внимательно и запоминай как следует, – нахмурил седые брови Семайлин. – Это зелье – не просто эссенция Раскаяния какого-то там человека. Это – раскаяние величайшего колдуна древности, одного из самых могущественных некромантов, какие только ходили по земле. Оно очень сильное. Я его еще не испытывал, так что отвечать за последствия не могу…
– Даже если я выпью его и рассыплюсь прахом, будто какой-нибудь вампир с колом в сердце? – скривил губы Коррин.
– Такого не случится, – заверил его Патриарх. – Я опасаюсь лишь, что раскаяние окажется настолько сильным, что твоя душа не сможет выдержать все то, что она увидит в этом сне…
– Каком сне?
– Ты просто выпьешь зелье, заснешь, а проснешься уже не некромантом Коррином Белой Смертью, а молодым паладином сэром Коррином де Варном, помнишь такого?
– Хотелось бы вспомнить…
– Ты возьмешь вот это, – в руке мага появилась старая книга в потертом черном переплете, – и отправишься… У тебя есть место, куда бы ты хотел попасть больше всего?
– Да, – негромко ответил Коррин, – в Истар. Там находится могила командора Ривелласа.
– Истар будет очень кстати… – каким-то своим мыслям ответил Семайлин. – Это достаточно далеко от…
– Что это за книга?
– Это – дневник твоих странствий, – нахмурился старик, – для посторонних. Для тебя же… – Он наклонился к самому уху Коррина и зашептал. Глаза Белой Смерти расширились от удивления, когда он услышал, что это за вещь.
– И ты даешь ее мне? Вот так просто?
– Вот так просто. Надеюсь, тебя там не найдут, мой дорогой ученик.
– Я не смогу больше колдовать?
– Нет, разве что при помощи этой самой книги. Не пора ли становиться именно таким чернокнижником, каким тебя нарекли люди Ронстрада? Шучу-шучу. Не вздумай колдовать с ее помощью, иначе тебя сразу же найдут, кроме того, здесь скованы такие заклятия, которые не потянуть и Кольцу Смерти, не то что какому-то там человеку, бывшему некогда некромантом, пусть даже и очень могущественным. Так что, если не хочешь отправиться прямиком на обед к сынкам К’Талкха… не нужно использовать эту книгу!
– Я понял, понял тебя, старик, – заверил Коррин, – давай свое зелье.
Черный Патриарх протянул Белой Смерти пузырек с Раскаянием.
– Спи спокойно, несчастный, – только и прошептал Семайлин, глядя, как сапфировая жидкость исчезает в горле некроманта.
Только Коррин проглотил последнюю каплю безвкусной эссенции, как пальцы его вздрогнули, выронили пузырек, и он откинулся на спинку трона Черного Лорда.
Последней мыслью его было, что зря он поверил Черному Патриарху, ведь предупреждал же Магнус. А теперь его просто отравили.
Дальше был глубокий сон. Коррин вернулся на двести лет назад в какой-то небольшой городок королевства. Он сразу же его узнал – здесь погибла его первая жертва…
– Милорд! – внезапным восклицанием кто-то прервал тяжелые воспоминания Коррина. Бывший некромант поднял взгляд. Он снова был в этом холодном истарском трактире, сон и явь вернулись на свои места.
Перед ним стояли два странных существа. Их и с первого взгляда нельзя было назвать людьми. Тот, что обратился к Белой Смерти, был высоким и худощавым, с длинными черными волосами, аккуратно уложенными назад и сплетенными в хвост. Ярко-синие глаза, довольно четко выделяющиеся на очень бледном лице, округлены от удивления. Тонкие, немного заостренные уши ну никак не хотели походить на человеческие. Его спутник был очень на него похож, лишь глаза у него были зеленые, и выглядел он постарше… или, что будет правильнее сказать, древнее – бледное, с утонченными чертами лицо словно высечено из камня. Оба незнакомца одеты в черные бархатные плащи, подолы которых многочисленными складками соединялись в районе пояса большим узлом. Множество серебряных украшений поблескивало в тусклом свете масляных ламп, и едва ли не каждое представляло собой резной полумесяц. Конечно же, бывший некромант узнал мрачный облик зеленоглазого, но старался не подать виду.
– Простите? – Коррин делано оглянулся по сторонам, показывая, будто не понимает, что они обратились к нему. – Вы это мне?
– Милорд Белая Смерть, я чувствую вашу волю, – необычайно глубоким голосом произнесло существо, и лишь оно открыло рот, Коррин заметил два тонких и острых, будто иглы, клыка, немного торчащих из-под верхней губы. – Мы знали, что Черный Лорд однажды пришлет за нами…
– Простите, господин, но вы ошиблись, – спокойно произнес бывший некромант, увидев боковым зрением, как трактирщик-берсеркер застыл с кувшином меда в одной руке и тяжелой дубовой кружкой – в другой, глядя на них. – Я всего лишь пилигрим, уж никак не лорд, к сожалению, – искренне, наверное, впервые за два века, улыбнулся Коррин.
Вампир недоуменно перевел взгляд на товарища, тот едва заметно покачал головой.
– Простите, господин, мы, и верно, ошиблись. – Младший склонил голову в поклоне; его спутник повторил жест, после чего они развернулись и вышли из трактира.
Коррин задумчиво смотрел им вслед. Зеленоглазый… он не мог его не узнать – это был последний наследник легендарного Райвена Когтя Ворона, граф Илеас Д’Антрева. Когда-то древний носферату верой и правдой служил Деккеру Гордему, но затем их пути разошлись, причем весьма кровавым образом – граф поднял мятеж в Умбрельштаде, но его нелепая попытка свергнуть Черного Лорда провалилась, а уцелевшие вампиры в страхе бежали, спасаясь от гнева Деккера.
Да, Север – самое необычное из всех мест королевства. Здесь даже неживые разгуливают по городу, не боясь рассыпаться прахом от вонзенного кем-нибудь из неравнодушных добропорядочных граждан в сердце кола. В Истаре происхождение чужеземцев никогда не имело значения. Главным было лишь то, кто ты есть сейчас и что за поступки ты совершаешь. Эти вампиры жили здесь уже давно, они не пили людскую кровь, перебиваясь лишь свиной, которую специально заказывали у мясника. К вампирам в Городе Без Лета относились не так, как во всех остальных герцогствах: здесь они выбили для себя немало вольностей. Герцогские советники даже жаловались, что слишком много. Их называли Беззубыми, и местные травники варили бесценное для ночной нежити зелье, позволяющее им не бояться солнечного света. Чудо-эликсир оказался еще и смертельным ядом, и от него они медленно, но верно умирали, слабея с каждым новым рассветом. Вампиры понимали, что не протянут долго, но все же предпочитали пить зелье, чтобы иметь возможность радоваться солнцу и жить хотя бы таким жалким подобием настоящей человеческой жизни. На снадобье Беззубых они тратили почти все свое золото, заработанное в гильдии охотников, но цена их не заботила.
«Как это они сразу узнали меня? Почувствовали? – зло думал Коррин. – Неужели я не вернулся? Или вернулся не полностью? А может, это лишь отголоски той силы, что совсем недавно была во мне? Нужно как-нибудь проверить…»