27. Когда платный адвокат, наемный защитник, за деньги спасает жизнь изувера и публично объявляет извечные представления людей о справедливости атавизмом — этому Закону и этому Государству недолго осталось жить.
Самосуд
28. С трудом можно представить человека, который смиряется с тем, что жизнь убийцы его детей или родителей объявляется священной. Бессилие покарать увеличивает его муки. Он хочет — и по возможности совершает — высший суд справедливости сам. Беря на себя функции, вверенные государству. Что говорит о неспособности государства служить своим гражданам.
29. Люди, общественное мнение, коллективная совесть всегда оправдывали праведную месть. Это расшатывает государство: справедливым признается не оно, а тот, кто вступает с ним в конфликт, беря на себя его функции. Несправедливый закон, объявляющий преступниками честных и во всем остальном законопослушных граждан, отвращает их от государства и заставляет жить по параллельным законам.
30. Карая за самосуд, государство являет свою тоталитарную, тираническую сущность: может, ты и прав, но будешь сурово наказан — как бы я ни поступало, но карать могу только я, снисходить к убийце — мое право, и любое покушение на мое право преступно. Все ставится с ног на голову: государство защищает убийцу от праведной кары жертвой.
Экономический эффект
31. Содержание пожизненно заключенных стоит денег. Честные люди, голодающие сегодня сами, не хотят кормить убийц. Их деньги тратятся на это против их желания.
32. От отсутствия в стране денег постоянно умирает множество людей — больные могли быть спасены, имей медицина средства на дорогие лекарства и аппаратуру. Содержать убийцу — или спасти несколько больных, которые виновны лишь в нищете государства. Вопрос решается так: убийцы живут — больные умирают.
Профилактика и растление
33. Сторонники священности жизни убийц любят говорить, что казни лишь способствуют жестокости нравов, но не останавливают потенциальных убийц. Обычно ссылаются на Средневековье. Но никто не в состоянии привести доказательства того, что при запрете на смертную казнь разгул преступности, вызванный отсутствием страха казни, не был бы куда больше. Это спекулятивный и бессмысленный псевдодовод.
34. Любой военачальник всегда знал: лишь казнь нескольких убийц и мародеров может быстро остановить убийства и грабежи в округе.
35. Знание того, что за убийство ты ответишь собственной смертью, неминуемой и страшной, многих способно остановить — это знает любой психолог, хотя тут не нужно и быть психологом.
36. Мягкость наказания растляет. Ну, сяду. «В тюрьме тоже люди сидят». А может, еще и выйду.
Судебная ошибка и гуманизм
37. Гораздо больше жертв пало от рук убийц, выпущенных из тюрем, чем вследствие судебной ошибки.
38. Повышение качества суда не должно зависеть от степени наказания.
39. Судебная ошибка должна караться настолько сурово, чтобы следственные и судебные органы были кровно заинтересованы избежать ее.
40. Гуманизм — это милосердие к жертве, а не убийце.
Системообразующий инстинкт
1. Есть в океане некоторые некрупные стайные рыбы, которые при нападении хищников реагируют, по мнению ученых, неадекватно. Им бы разбежаться, чтоб ловить трудней было! А они, наоборот, сбиваются в подобие довольно плотной сферы. Жри себе, акула или тунец, с удобством в куче пищи. Странно… Глупее тараканов, что ли?..
Биологи, те, которые ихтиологи, полагают, что рыбы поступают все же правильно: у хищника разбегаются глаза, и он дезориентирован мельканием массы трудноуловимой добычи под носом — т. е. ему труднее охотиться в куче добычи, чем гоняться за каждой поодиночке. Мол, суньте руку в аквариум и попробуйте сами. Серьезно!
Ученые придерживаются нехитрой точки зрения, что все реакции живого существа прямо, или линейно, детерминированы. То есть вызваны конкретными причинами.
То есть: собака хочет жрать — и бежит искать пищу. А вот если кормить собаку регулярно и досыта, а она все равно бегает, имитируя поиск пищи — это их озадачивает и наводит на размышления.
Ученым труднее понять, как это ни странно, что реакции бывают косвенные, опосредованные, ступенчатые, разноэтажные. Есть инстинкт насыщения при голоде. Для его удовлетворения нужны мышцы и легкие, чтоб бегать за добычей. Мышцы и легкие должны работать, чтоб не атрофироваться. Инстинкт — «бегать и искать добычу» — встраивается в собаку полуавтономно: хочет жрать — бегает, и получает жратву прямо в пасть без труда — но все равно бегает. Выполняет свою норму по беганью и исканию пищи, выполняет физиологическую программу организма. Служебный инстинкт «бегать-искать» не связан жестко с базовым «жрать», он обеспечивающий, и природа позаботилась, чтобы собаке был потребен сам процесс поиска пищи!
То есть: инстинкт — это не что-то простое, однородное и однозначное типа «бьют — беги». Инстинкты — они слоеные, плетеные, поэтажной конструкции.
От собачек ныряем обратно к рыбкам. В любом действии рыбок ихтиолог хочет видеть прямую целесообразность. А уж в реакции на угрозу жизни — и подавно должна быть целесообразность, иначе не выжили бы рыбки, если б неадекватно реагировали на угрозу! А тут: жрать их после их действий только легче — а они все равно сбиваются в кучу! Вот и надо объяснить, что не легче хищнику стало, а тяжелей! Задача для ведомства Геббельса…
Ответ здесь на двух уровнях. Первый — уровень прямой целесообразности. Умный прячет лист в лесу, а рыбу — в стае. Каждая спасает исключительно себя, прикрываясь другими в их огромном числе. С математической точки зрения — это оптимальное действие для снижения вероятности погибнуть до минимальной, приемлемой. И хоть рыбьи особи очень слабо дифференцированы внутри вида, но кто быстрей и ловчей держится в середине кучи, оставляя между собой и хищником как можно больше других рыбок — тот выживает и дает потомство вероятнее. Естественный отбор в действии, а потомство каждой очень многочисленно.
Это — дифференцированный уровень видового инстинкта. Но есть еще недифференцированный уровень. Общий. А на этом общем уровне каждая рыбка сама по себе — ничто, а природу интересует только стая целиком. В стае можно найти полового партнера и дать потомство, в стае можно при потере партнера найти другого, в стае можно мигрировать по маршрутам обычного кормления и размножения, стая хранит и передает генофонд независимо от гибели любой особи, беззащитной и маленькой, в стае происходит обмен информацией. Стая — это системная организация вот такой безмозглой рыбьей мелочи.
И на опасность эта стая, система, куча, — реагирует всегда одинаково: она сжимается! Угроза жизни? — уплотниться, сжать ряды, повысить концентрацию энергии системы! Вроде: мы сжались плотнее — мы вместе — вместе нам легче выживать, чем более мы вместе, тем вернее противостоим угрозе и опасности — чем плотней мы собрались, тем более един наш общий организм, который и позволяет выживать нам вместе и каждой — только сплотившись вместе, мы можем преодолеть все и жить дальше.
А хищник удобно жрет. И может сожрать и всю стаю, благо она не разбегается. Но в конечном итоге, на круг и в общем, реакция себя оправдывает!
Это называется недифференцированный инстинкт самосохранения. Мы его так назовем.
Такой рыбий рой при появлении тунца или акулы действует глупо! Но эта глупость — продолжение того «ума», который в общем позволяет виду выживать — в бурях, в течениях, во мгле, в зарослях и рифах, среди туч и полчищ прочих обитателей глубин — не теряясь в бескрайних просторах поодиночке и сохраняя сообщество.
2. Итак, в этом зоопарке мы живем. И говорили о судьбе народа, который жрут акулы мирового бизнеса и щуки собственных рек. Заметьте, стая сокращается и частично уже разбежалась.
Все народы собираются в стаи. Но с разным успехом.
Было время — все успехи и провалы народов объясняли национальными и расовыми качествами. И все народы считались неравны, хотя большинство приличных считали каждый себя лучше других.
Потом наступило другое время. Определили, что все люди одинаковы и равно способны к любым занятиям и любому цивилизованному образу жизни. А разница народов — только из-за исторических условий.
И, ознакомившись с этими политкорректными выкладками, можете сходить на огород и освидетельствовать растение хрен.
Вот вам маленькая Европа, и все в ней сходное, и фазы цивилизации сходные, и вот четыре народа: немцы, итальянцы, поляки и румыны. И у них категорически разный уровень порядка, бардака, коррупции, управляемости государства и так далее.