Антон и я направили рефлекторы в дверной проем, и мгновенно дом осветился.
- Ну, что я говорил? - не преминул заметить Альф Зингер. - Даже сейчас работает их осветительная сеть!
- Нас приглашают, - сказал Антон.
- Что?! Ты видишь его? - не понял Вашата.
- Нет, конечно, но свет и дверь...
- Возможно, хранилище, сработала автоматика, - сказал я.
- Мы пойдем,- сказал Антон.
- Заходите, только очень осторожно, - разрешил Вашата и добавил: Что-то мне не очень нравится этот желтый кружочек и ваша антигравитационная улица. Заходите и долго не задерживайтесь, сначала ты, Ив. Только для рекогносцировки, завтра займемся основательней...
Должен сказать, что у меня сердце забилось сильней, когда я перешагнул порог этого загадочного дома. В большом вестибюле поражала чистота, будто здесь жили люди. Казалось, что фрески на стенах только что протерли.
Не дожидаясь, когда я позову его, Антон вошел следом за мной.
- Вполне прилично, - сказал он, осматривая стены, потолок, пол. - Я не удивлюсь, если сейчас появятся хозяева, так здесь...
Он осекся, и я видел сквозь стекло шлема, как побледнело его лицо, да и сам я почувствовал, как замерло у меня сердце: где-то в глубине дома послышались шаги. Мы невольно отступили к порогу.
- Что у вас стряслось? - взволнованно спросил Вашата. .
Он теперь нас не видел, мы находились под крышей. Мы не успели ответить: вдали, через анфиладу комнат к нам шел эриданин!
Точно он сошел с фрески, такой же высокий, изящный, длиннорукий, с удлиненным лицом и огромными глазами. Он шел скользящей походкой, откинув голову, прижав руки к туловищу.
- Ну что же вы! - крикнул Вашата. - Почему молчите? Что случилось?
- Здесь живут! - прохрипел Антон.
- Эриданин! - сказал я срывающимся голосом.
Вместо ответа Вашата и Зингер часто задышали в микрофон. Вашата сказал:
- Врете, черти. Ну разве можно так...
- Он, вот он! - сказал Антон. - Подходит.
И в микрофоне опять послышалось частое дыхание наших товарищей.
Эриданин остановился посредине вестибюля, в десяти шагах от нас, и мы услышали его певучий голос, красивый и печальный. Лицо его было неподвижным, чуть приоткрывался только маленький тонкогубый рот. Он был лыс. Голова и лицо цвета тусклого золота. На широкую грудь ниспадала роскошная ассирийская борода цвета вороньего крыла, вся в завитках. Нос, тонкий, длинный, с тупым кончиком, без ноздрей. Ущных раковин не было. Костюм тоже как на фресках - такие фигуры обыкновенно изображаются на заднем плане - облегающий серый с желтыми полосами. Ступни ног длинные. На ногах красные туфли или что-то в этом роде.
В первые мгновения я еще обратил внимание на кисти рук - сухие, с четырьмя пальцами.
Мы раскланялись, насколько позволяли жесткие скафандры.
Антон сказал через рупор в шлеме:
- Мы, люди Земли, приветствуем вас!
Вашата прошептал: - Скажи: братья по разуму!
Антон повторил: - Братья по разуму...
В ответ эриданин пропел короткую фразу и повел рукой в сторону комнат.
- Нас приглашают! - громко, уже оправившись от потрясения, сказал Антон.
- Идите! - разрешил Вашата. - И прибавьте звук: плохо вас слышим.
Эриданин отступил в сторону, уступая нам дорогу, затем быстро перегнал и пошел впереди, не оглядываясь.
- У него третий глаз! - прошептал Антон. - Смотри, на затылке.
За нами внимательно наблюдал этот глаз.
В дверях одной из комнат стоял еще один эриданин, очень похожий на первого, но в костюме темно-палевого цвета и в желтых туфлях. Цвет бороды бордовый.
Когда мы с ним поравнялись, он пропел ту же приветственную фразу, что и чернобородый, и поднял левую руку, в правой он держал прибор, похожий на лучевой пистолет.
Пробормотав приветствие, мы невольно подались к противоположной стене.