Тогда получается, что убийцы каким-то образом узнали про деньги, вернее, испугались, что Томин их выдал. Логично? Возможно. Но тогда получается, что Томин рассказывал им о деньгах. Абсурд! Ведь убийцы – это как раз те самые люди, которые и передали Томину эту пачку денег. Зачем давать деньги, а потом убивать, чтобы вернуть их? Легче не давать и просто убить.
Эльдар почувствовал, что начинает выходить на верный след. Что это, интуиция или привычка к упорному логическому построению возможной схемы поведения жертвы и убийцы? Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Получается, что неизвестные не хотели убивать Томина. Он выполнил их поручение, и они ему заплатили. У него появились большие деньги. Возможно, именно из-за этого он и задержался в Перми. Конечно, из-за этого. Задержался в Перми и заработал деньги. А потом убийцы передумали. Почему? Значит, Томин ошибся, что-то рассказал или показал. Показал... Показал свою пачку денег Автандилу... Черт возьми! Конечно! Он не должен был показывать деньги оперному певцу. Тот увидел деньги и... Нет, он не убийца. Снова не получается. Если он убийца, то не стал бы рассказывать про эти деньги. Снова никакой логики. Он мог просто вычесть двести рублей из этой суммы. Но он получил деньги и удивился, да, именно удивился, увидев большую сумму у своего друга.
– О чем задумался? – спросил Журин. – Снова думаешь, как найти убийцу? Тебя нужно рекомендовать начальником МУРа. Будешь ловить преступников.
Эльдар улыбнулся. Вот оно как! Автандил увидел пачку и рассказал. Рассказал следователю. А через два дня Томина убили. Случайное совпадение? Скорее, логическая цепочка. На следующий день убили Петухова. Так, еще раз с самого начала. Томин не хотел ехать в Пермь, но, когда Лернер позвонил на дачу, он перезвонил ему и согласился. Раз. Когда Вячеслав вернулся, он пригласил к себе Автандила и вернул ему долг. Тот забрал двести рублей, удивился, увидев пачку денег, а потом перезвонил, но не застал своего друга. Тогда позвонил на дачу. Стоп! Второй раз дача. В первый раз именно с дачи звонил Томин. Второй раз, позвонив ему на дачу, Автандил его не нашел. Случайность? Или закономерность?
Эльдар подвинул к себе телефон и набрал номер оперного певца, благо, все номера телефонов, даже семизначных, он запоминал наизусть. Маргвеладзе сразу ответил:
– Я вас слушаю.
– Здравствуйте, Автандил Вахтангович, – начал Эльдар. – Говорит Сафаров, я к вам вчера приходил.
– Да, я помню.
– У меня один вопрос. Когда вы звонили на дачу и искали своего друга, вы кому-нибудь рассказывали о его деньгах?
– Нет, никому. Это ведь его деньги. Какое мне дело до чужих денег? – рассудительно проговорил Автандил.
– Спасибо. – Разочарованный Эльдар уже собирался повесить трубку, но Автандил вдруг сказал:
– Подождите, я вспомнил. Про деньги я никому не рассказывал, но у Леонида Наумовича спросил. Я ведь сразу подумал, что это он дал деньги Славику, иначе откуда они могли у него появиться? Но тот ответил, что никогда не дает денег взаймы или на благотворительность. И сразу положил трубку. По-моему, даже обиделся.
– Вы сказали ему, что у Томина видели большую пачку денег?
– Я только поинтересовался, не он ли ее давал, – пояснил Автандил, – и, кажется, что-то сказал про деньги.
– Что именно?
– Он спросил, почему я интересуюсь, и я все рассказал.
– Как фамилия Леонида Наумовича?
– Эпштейн. Он глава коммерческого банка «Эллада». Вернее, вице-президент. А вы разве не знаете?..
– Знаю. Спасибо вам еще раз. – Эльдар положил трубку и вскочил с места.
– Если я опять должен тебя покрывать, это уже свинство с твоей стороны, – иронично заметил Журин. – Сколько можно! Опять нашел очередного злодея?
– Да... нет... Мне кажется. Я не знаю. Но я должен поехать и все проверить. Прямо сейчас.
– Ну, тогда поезжай. А куда поедешь?
– К Сергееву.
– Тогда все в порядке. Это твоя непосредственная работа – контакт со своими курируемыми офицерами. Ты все делаешь правильно. Отправляйся, а я прикрою.
– Спасибо, – кивнул Эльдар, хватая пальто и выбегая из кабинета.
До Петровки ехать было совсем не долго, и вскоре он сидел в кабинете Сергеева, подробно излагая ему свою версию.
– У тебя не голова, а вычислительная машина, – кивнул генерал.
– Сейчас узнаем про твой банк «Эллада». – Он кому-то позвонил, долго искал, затем перезвонил. Потом позвонил по другому телефону и, наконец, нашел нужного человека. – Извините, Петр Трофимович, что я беспокою лично вас, – начал генерал. – Мне хотелось бы получить справку насчет одного финансового учреждения.
– Какого? – спросил его собеседник, очевидно, бывший сотрудник ОБХСС, работающий теперь в другом подразделении, занимавшемся финансами и финансовыми учреждениями.
– Банк «Эллада», – коротко сказал Сергеев.
– Лучше не говорите, – сразу начал Петр Трофимович. – Вы тоже обратили внимание на их показатели? Это просто безобразие! Нужно позвонить Войлукову, заместителю Геращенко, и уточнить цифры. Но уже сейчас понятно, что там цифры явно завышенные.
– Что вы хотите сказать? – нахмурился Сергеев.
– У нас большие сомнения именно по банку «Эллада». Госбанк попросил нас подключиться к этим проверкам, вот мы и составили небольшой список самых подозрительных коммерческих структур, которые умудрились сдать гораздо больше обычного. Они обычно имеют наличность на сумму триста – триста пятьдесят тысяч рублей, для их профиля вполне достаточно. А после денежной реформы они сдали семнадцать с лишним миллионов! Понимаете, какая разница? Почти в пятьсот раз больше. Такие цифры не могут возникнуть просто так. Значит, им было известно, когда и как пройдет денежная реформа, и они успели тщательно подготовиться. Мы сейчас выйдем с ходатайством – проверить финансовые потоки этого банка. Вырасти за месяц в пятьсот раз не может никто. Даже мыльный пузырь.
– Ясно. Спасибо за информацию, Петр Трофимович. – Сергеев положил трубку и посмотрел на сидевшего напротив Эльдара.
– Похоже, бутылку коньяка я тебе проиграл. Банк «Эллада» явно готовился к обмену. Видимо, гравировщик должен был назвать время и купюры, которые будут менять. Точного времени он не должен был знать, а вот какие именно купюры будут обменивать, знал наверняка. И они успели подготовиться. По данным Госбанка, первая волна была именно в декабре, когда неожиданно стали сдавать много крупных купюр. На это сразу обратили внимание.
– А теперь пошла вторая волна, и Автандил, получивший свои деньги, невольно спровоцировал убийство своего друга, когда рассказал одному из владельцев банка «Эллада», что видел большую сумму у Томина, – закончил за него Сафаров. – Вот все и становится на свои места.
– Поедем прямо сейчас. Возьмем его «тепленьким», чтобы не сумел отвертеться. Хотя не знаю, как он может вразумительно объяснить выросшие в пятьсот раз остатки наличности.
– Поедем, – кивнул Эльдар. Он еще подумал, что нужно позвонить Светлане, но, с другой стороны, банкир может узнать и снова подготовиться к их встрече или вообще сбежать и уехать из страны. Нужно было брать его прямо в кабинете.
Здание банка находилось на Красной Пресне в помещении бывшего филиала института. Сергеев взял с собой шестерых оперативников, которые быстро перекрыли все ходы и выходы. Узнав о том, что президент банка сейчас отсутствует и его заменяет Леонид Наумович, они, даже не спрашивая миловидную секретаршу, прошли в кабинет вице-президента.
Эпштейн разговаривал по телефону. Он был невысокого роста, с волнообразной прической каштановых волос и квадратным лицом, на котором проявлялся слой крема и пудры. Он замер, увидев незнакомых людей, вошедших без доклада. Затем положил трубку и осторожно спросил:
– Что вам нужно, товарищи? По какому делу?
– По вашему, – ответил Сергеев, – по вашему, Леонид Наумович, – и прошел к столу. – Расскажите нам, откуда взялись семнадцать с лишним миллионов лишних денег.
– Откуда вы пришли, товарищи? – поднялся со своего места Эпштейн. – Если за кредитами, то это не ко мне...
– К тебе, – сказал Сергеев. – Думаю, ты уже все понял. Мало того что ты обманул государство и наверняка всех своих партнеров, ты еще организовал убийство мужа сестры твоей супруги. И только потому, что он мог выдать ваш план.
– Что вы такое говорите?
Даже если бы Эльдар сомневался, теперь никаких сомнений не оставалось. Леонид Наумович испугался. Было видно, как он волнуется, доставая свой носовой платок. У него начали дрожать руки. Не каждый день ему предъявляли обвинение в организации убийства своего родственника.
– Вот и все, – закончил Сергеев. – Завтра вам будет предъявлено официальное обвинение в прокуратуре. А пока прошу пройти с нами.
Эпштейн покачал головой и с трудом выдавил:
– Вы совершаете ошибку, я никого не убивал.
– Возможно, вы просто заплатили за убийство, – согласился Сергеев.