Да что душой кривить, она и не осталась. Ладно, нужно быть честной хотя бы сама с собой. Куда там всем ее ухажерам до него.
И стоило ей подумать о нем, как Николас предстал пред ней. Они встретились на перекрестке двух коридоров, и замерли, разглядывая друг друга.
Николас окинул ее фигуру оценивающим взглядом, особенно задержавшись на высокой груди. Что ж, если ее послали ему из будущего, то он уж постарается воспользоваться сложившейся ситуацией.
- Скажи, все женщины будущего такие как ты?
Эйдриан удивленно посмотрела на него.
- Какие?
- Прекрасные.
Она лишилась дара речи. Вот черт, может быть очаровательным, когда захочет.
- А все ли мужчины прошлого, такие как ты?
- Нет.
Он улыбнулся, и ее несчастное сердце подскочило в груди и пустилось в стремительный бег.
Она подошла к нему ближе, можно сказать, даже слишком близко. Глядя прямо ему в глаза, она прошептала.
- Даже если бы они и были такими, я бы не сказала.
- Почему?
- Потому, - Ее рука скользнула к нему на грудь. - Что мне нравиться быть прекрасной женщиной из будущего. И хотелось бы быть единственной прекрасной женщиной из будущего.
Он наклонился и поцеловал ее. Его руки крепко обняли ее, и Эйдриан в очередной раз подумала над тем, что не мешало бы переодеться - этот корсет обещал задушить ее.
Ох, это просто наваждение какое-то - она встретила его только сегодня, а уже готова ради него на все. Но будь она проклята, если признается в этом.
Он продолжал целовать ее, а она думала о том, что не так уж и плохо, это прошлое. Он оторвался от ее губ и посмотрел в глаза.
- О чем ты думаешь?
Его низкий голос проник в самую ее душу.
- О голоде.
Снова соврала она. А он лишь усмехнулся, и вновь припал к ее губам, по-своему истолковав ее слова. Когда он вновь освободил ее рот, она улыбнулась.
- Я есть хочу.
- Угу. Я тоже.
И снова поцеловал, только на этот раз уже хохочущую Эйдриан. Да, он и не думал о том, как это приятно целовать женщину, когда она смеется.
- Вообще-то, ужин в восемь, а уже начало девятого.
Эйдриан бросила на него снисходительный взгляд.
- Привилегия женщины в том, что ей простительно опоздание. - И, улыбнувшись, она посмотрела на него. - И вообще, Вам, ваша светлость, легко говорить. Вам ведь не приходить застегивать такое количество крючков.
И она зашагала дальше, к главному залу.
Николас смотрел ей вслед, и думал о том, как бы эти самые крючки ему расстегнуть.
***
Вечер прошел довольно спокойно. Было понятно, что слуги разнесли весть о том, что мисс Эйдриан Доусон не кто иная, как невеста его светлости. Отсутствие багажа объяснили тем, что мисс Доусон ехала вместе с четой Сент-Клер и тоже подверглась нападению, в котором и пострадал багаж.
Воины, присутствовавшие за ужином, вежливо обращались со своей госпожой, и все промахи списывали на счет пережитых волнений. К тому же они начали предполагать, что мисс Доусон вела очень обособленную жизнь, и поэтому не знала большинства последних новостей.
Естественно, всех обсуждаемых господ, Эйдриан не знала. Не знала она и о том, кто с кем был в ссоре, и когда заговорили о врагах самого герцога, она начала интересовать причиной возникновения этих распрей.
Ей снисходительно объясняли, хотя и удивлялись, что невеста герцога Дейстоуна не знает врагов своего будущего супруга.
Когда же начали обсуждать планы модернизации замка, все в удивлении заметили, что мисс Доусон проявляет к этому слишком сильный интерес. Эйдриан начали также снисходительно объяснять, что ей ни к чему столь утомительные вопросы.
О, Эйдриан замечала все это. И это ее бесило. Наклонившись поближе к герцогу, она прошептала.
- Если они не перестанут говорить подобным тоном, я за себя не отвечаю.
Никогда, никогда она не была так зла ни на одного мужчину, а вот теперь пожалуйста, злилась на всех сидящих за столом. И как вообще женщины в это время могли выжить? Она всегда гордилась своими умственными способностями, и вот теперь ей намекают на то, что она дура.
Герцог обернулся к ней.
- Николас, о фортификации я знаю больше, чем все они вместе взятые. Я с детства являюсь воплощение множества архитекторских идей. Я прочла все об архитектуре начиная еще с Древнего Рима. И если бы на моих плечах не лежала ответственность за фирму отца, я бы давным-давно открыла свою.
Он посмотрел на нее оценивающим взглядом.
- То что я тебе верю, не означает, что поверят они. Завтра я обсужу с тобой все, что ты захочешь, и рассмотрю твои предложения. Посмотрим, что лучше сделать. Но обсудим мы это наедине. Я обещаю.
И он посмотрел на нее таким взглядом, который не оставил у нее никаких сомнений в том, что они поговорят наедине. Вот только она очень сомневалась, что говорить они будут об архитектуре.
***
В комнату она поднялась ближе к полуночи и обнаружила дожидающуюся ее служанку.
- Как тебя зовут?
- Мари, миледи.
- Скажи мне, Мари, где хранятся старые вещи господ?
- На чердаке, миледи.
Служанка удивленно смотрела на нее.
- Прекрасно. Тогда немедленно принеси мне корзинку для рукоделия, проводи меня на чердак, и можешь идти отдыхать.
Служанка еще раз изумленно посмотрела на Эйдриан и вышла. Вернулась она спустя пять минут с небольшой корзинкой, в которой было множество ниток и иголок.
Проводив Эйдриан на чердак, служанка в первую очередь с опаской осмотрелась по сторонам, а потом быстро указала на несколько сундуков.
- Что-то не так?
- Мыши.
Коротко ответила Мари.
Эйдриан просто улыбнулась. Если здесь нет крыс, то о мышах можно не беспокоиться, они не пойдут на свет.
- Прежде чем пойдешь спать, загляни к леди Виктории, и скажи где меня искать в случае надобности.
- Да, миледи.
Служанка в очередной раз присела.
- А теперь иди.
Мари бросила на нее недоуменный взгляд, но, скользнув им еще раз туда, откуда доносился легкий шорох, поспешно вышла.
Едва служанка удалилась, Эйдриан огляделась по сторонам. Чердак был огромен. Подойдя к самому ближнему сундуку, она откинула крышку. Что ж, ей предстояло много работы.
Глава 7
Это утро выдалось пасмурным. Небо было серым от туч, и не предвещало ничего хорошего на день.
Спустившись к завтраку и не обнаружив никого за столом, Николас нисколько не удивился. Он знал, что сестра не уйдет от мужа, и скорее всего завтракать будет у него в комнате. Эйдриан, как он считал, еще не проснулась. Поэтому он очень удивился, когда слуга сообщил ему, что мисс Эйдриан уже позавтракала и сейчас осматривает замок.
Решив, что позавтракать он еще успеет, Николас направился на поиски Эйдриан. Сперва ему сообщили, что она осматривает конюшни. Там ему сообщили, что она пошла осматривать пристройки. Обойдя все пристройки он выяснил, что она пошла осматривать крепостную стену.
При этом он заметил, что и слуги, и воины, отвечая на его вопросы старательно отводят глаза и стремятся как можно быстрее исчезнуть из поля зрения.
Да, похоже он правильно поступил, решив отправиться на ее поиски. У стражи на стене он выяснил, что мисс Эйдриан решила осмотреть подъемный мост.
Когда же он наконец добрался до подъемного моста и увидел Эйдриан, от ее вида его небольшая раздраженность превратилась в слепую ярость.
Она расхаживала по мосту, делая какие-то заметки в какой-то книжке. То перегибаясь через край моста и осматривая ров, то приподымалась, поглядывая на крепление цепей. Но разозлило его не ее поведение, а то, как она была одета.
На Эйдриан были плотно облегающие тело штаны из оленьей кожи, высокие сапоги, доходившие ей до колен. Она была одета в синюю тунику, доходившую ей до середины бедра, на которую сверху одела подобие корсета. Волосы, которые были короче чем у большинства женщин - они опускались немного ниже лопаток - она заплела в косу.
Бесспорно, она была прекрасна. Но разгуливать в таком виде по всему замку!
Николас попытался глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Но когда он огляделся по сторонам, и увидел лица своих людей, которые всеми силами пытались не смотреть на свою госпожу, он чуть не взорвался.
Но тем не менее, когда он заговорил, его голос звучал вполне спокойно. Даже слишком спокойно.
- Эйдриан.
Она сперва огляделась по сторонам, не расслышав, откуда идет голос. Но когда она наткнулась глазами на Николаса, перестала крутиться на месте.
На ее лице заиграла лучезарная улыбка. Она шагнула ему навстречу.
- Николас.
Когда он посмотрел в ее сияющее лицо, то подумал, что может она не специально так вырядилась. Возможно там, в ее веке, подобный костюм не вызывает никаких возражений у мужчин. Судя по выражению ее лица, она абсолютно не заботилась о том, сколько плотоядных взглядов на нее направлено.