- Это еще хуже.
- Нет, ты же можешь оставить добычу еще где-нибудь. Тогда он не имеет права ничего сделать.
- Ну а тот, другой, на поляне?
- Он тоже ушел.
- Ты же не знаешь наверняка.
- Я за этими ублюдками уже не один месяц слежу, Гордон, уж ты мне поверь. Я все их привычки знаю. Нам бояться нечего.
Я нехотя пошел за ним обратно в лес. Там было совершенно темно и тихо, и звук наших шагов, казалось, разносился повсюду, как будто мы расхаживали внутри собора.
- Изюм кидали вот тут, - проговорил Клод.
Я вгляделся в заросли. Поляна была бледно-молочной в ленном свете.
- Ты уверен, что лесник ушел?
- Я точно знаю - ушел.
Я представил себе лицо Клода под козырьком кепки, его бледные губы, мягкие, бледные щеки и большие глаза, горящие от возбуждения.
- Они расселись?
- Да.
- А где они?
- Здесь вокруг. Они далеко не залетают.
- Что теперь делать?
- Ничего. Будем сидеть и ждать. Я вот взял тебе посветить, - добавил он, протягивая мне маленький карманный фонарик в виде авторучки. - Может пригодиться.
Мне стало немного спокойнее.
- Не поискать ли их на деревьях? - спросил я.
- Не надо.
- Интересно посмотреть, как они спят.
- Мы сюда пришли не природу изучать, - сказал Клод. - Лучше помолчи пока.
Мы стояли так довольно долго и ждали событий.
- Я вот чего боюсь, - сказал я. - Если птица может усидеть на ветке во сне, то от снотворного она падать не станет.
Клод тревожно взглянул на меня.
- Все-таки, - продолжал я, - она не мертвая, а только спит.
- Ее же усыпили, - сказал Клод.
- Все тот же сон, только крепкий. Отчего ей падать, если она крепко спит?
Настала тревожная пауза.
- Эх, надо было на курах попробовать. Папаша мой так бы и сделал.
- Твой папаша был гений, - сказал я.
В этот момент мы услышали глухое "пум" из зарослей позади нас.
- Эй!
- Шшш...
Мы прислушались.
"Пум."
- Еще одна!
Звук был глубокий и приглушенный, будто с высоты плеч уронили на землю мешок с песком.
"Пум."
- Это фазаны! - закричал я.
- Тихо!
- Это точно фазаны!
"Пум! Пум!"
- Да, ты прав!
Мы побежали обратно в лес.
- Где они упали?
- Вот тут, целых два!
- По-моему, они были с другой стороны.
- Ищи! - прокричал Клод, - они где-то недалеко.
Еще минуту мы занимались поисками.
- Есть один! - воскликнул Клод.
Когда я подошел, у него в руках был красивый петушок. Мы внимательно его осмотрели, присвечивая себе фонариками.
- Он обожрался снотворным, - сказал Клод, - еще живой, я слышу, как у него бьется сердце, но он обожрался!
"Пум!"
- Еще один!
"Пум! Пум!"
- Теперь два!
"Пум!"
"Пум! Пум! Пум!"
- Боже мой!
"Пум! Пум! Пум! Пум!"
"Пум! Пум!"
Справа и слева фазаны сыпались с деревьев. Мы забегали в темноте, как сумасшедшие, шаря по земле лучами из наших фонариков.
"Пум! Пум! Пум!" - эти три свалились мне чуть ли не на голову. Я стоял прямо под деревом, когда они падали, и я тут же их подобрал - двух петушков и курочку. Они были мягкими, теплыми, их перья приятно щекотали ладони.
- Куда их положить? - спросил я. Я держал их за ноги.
- Складывай сюда, Гордон! Бросай всех в кучу, здесь, где светло!
Клод стоял на краю поляны, освещенный лунным светом, и держал в каждой руке по пучку фазанов. Его лицо светилось, глаза были широко раскрыты и горели от восторга. Он радостно смотрел по сторонам, как будто ребенок, вдруг узнавший, что весь мир - шоколадный.
"Пум!"
"Пум! Пум!"
- Мне это не нравится. Что-то их слишком много.
- Ого! - прокричал он, бросил тех птиц, что были у него уже в руках, и снова убежал на поиски.
"Пум! Пум! Пум! Пум!"
"Пум!"
Теперь их было несложно искать. У каждого дерева лежало по два. Очень быстро я отыскал шесть штук, взял по три в каждую руку и отнес их в общую кучу. Потом еще шесть. И еще. А они все падали.
Клод был в совершенном экстазе, бегал туда и обратно, как призрак среди деревьев. Я видел луч его фонарика, танцевавший в темноте. Сделав очередную находку, Клод победно взвизгивал.
"Пум! Пум! Пум!"
- Жаль, что этот пидарас Хейзел не слышит! - закричал Клод.
- Не ори, - сказал я, - опасно.
- Что-что?
- Не ори. Нас может услышать лесник.
- В жопу всех лесников! - прокричал он. - Они сидят по домам!
Еще три-четыре минуты фазаны продолжали падать, затем все внезапно прекратилось.
- Ищи, - прокричал Клод, - их тут полно валяется!
- Давай закругляться, пока не поздно.
- Ничего, - сказал Клод, - еще поищем.
Мы посмотрели под каждым деревом на сто ярдов от поляны, на север, юг, восток и запад, и, я думаю, в конце концов, нашли почти всех. Получилась довольно внушительная куча фазанов.
- Это чудо, - говорил Клод. - Чтоб я сдох.
Он смотрел на них, будто в трансе.
- Лучше возьмем по полдюжины и уберемся отсюда побыстрее, - предложил я.
- Я их посчитаю, Гордон.
- У нас на это нет времени.
- Я обязан их посчитать.
- Ты что, пойдем уже.
- Один.
- Два.
- Три.
- Четыре.
Он считал очень внимательно, поднимая и откладывая каждого фазана в сторону.
Луна теперь была прямо у нас над головами, и вся поляна была отлично освещена.
- Я тут торчать не собираюсь, - сказал я и отошел в тень, ожидая, пока он закончит счет.
- Сто семнадцать... сто восемнадцать... сто девятнадцать... сто двадцать! Сто двадцать штук! Это мировой рекорд!
Я нисколько в этом не сомневался.
- Папа один раз принес пятнадцать, и после этого неделю не просыхал!
- Ты чемпион, - сказал я, - теперь мы можем идти?
- Подожди, - ответил он, задрал свитер и стал разматывать большие мешки. - Это твой, - сказал он, протягивая один из них мне, - набивай быстрее.
Луна светила так ярко, что я смог прочесть написанное у шва мелким шрифтом "Джей Даблъю Крамп. Кестонская Мельница, Лондон Юго-Западный 17".
- А тебе не кажется, что этот ублюдок с черными зубами сейчас смотрит на нас из-за дерева?
- Не может быть, - сказал Клод. - Он нас сейчас поджидает у заправки, я ж тебе объяснял.
Мы стали наполнять мешки. Птицы были мягкими, их головы болтались, а кожа под перьями была все еще теплой.
- На тропинке нас будет ждать такси, - сказал Клод.
- Что-что?
- Я всегда возвращаюсь на такси, Гордон, разве ты не знал?
Я сказал, что нет.
- Такси - анонимно, - сказал он, - никто не знает, кто там сидит, кроме водителя. Так меня научил отец.
- А кто водитель?
- Чарли Кинч. Он только рад нам помочь.
Когда все было закончено, мы забросили мешки на плечи и побрели сквозь темный лес к дороге.
- В город я это не потащу, - сказал я.
В моем мешке было ровно шестьдесят фазанов, он весил полтораста фунтов, если не больше.
- Чарли меня еще никогда еще не подводил, - сказал Клод.
Мы дошли до опушки и посмотрели сквозь изгородь на дорогу. Клод почти прошептал:
"Чарли, малыш," - и старик за рулем такси, стоявшего всего за пять ярдов, высунул голову под свет луны и хитро улыбнулся нам беззубым ртом. Мы пролезли через изгородь, волоча по земле мешки.
- Привет, ребята! - сказал Чарли. - Что это у вас?
- Капуста, - ответил Клод. - Открой дверь.
Еще через две минуты мы были в безопасности, медленно спускаясь в такси с холма к нашему городку. Если не считать криков Клода, операция была завершена. Он едва не лопался от восторга, и то и дело наклоняясь вперед и хлопая Чарли Клинча по плечу, повторяя: "Ну что, Чарли? Как тебе наш багаж?" - и тот оборачивался, глядел на плотно набитые мешки, валявшиеся на полу, и говорил: "Боже мой, как это вы умудрились?"
- Шесть пар там твои, Чарли, - сказал Клод.
Чарли ответил:
- Фазанов на открытие сезона будет маловато, я так думаю.
- Я тоже так думаю, Чарли, я тоже, - сказал Клод.
- Ради Бога, скажи мне, зачем тебе сто двадцать фазанов? - спросил я его.
- Заморожу на зиму. Положу в морозилку на станции, там где корм для собаки.
- Надеюсь, не сегодня?
- Нет, Гордон, сегодня нет. Сегодня мы их оставим у Бесси.
- У какой Бесси?
- Бесси Орган.
- Бесси Орган!?
- Бесси всегда их мне носит, ты разве не знал?
- Я ничего не знал.
Этого я совершенно не ожидал. Ее муж, преподобный Джек Орган, был нашим местным викарием.
- Добычу всегда должна приносить респектабельная женщина, - сказал Клод. - Правда, Чарли?
- Бесси у нас умница, - ответил Чарли.
Мы уже въехали в город, фонари еще горели, мужчины разбредались из пабов по домам. Я видел, как Уилл Праттли тихонько зашел в свой рыбный магазин, в то время как голова миссис Праттли торчала из окна наверху, но он ничего не замечал.
- Наш викарий неравнодушен к жареным фазанам, - сказал Клод.
- Он вывешивает фазана на восемнадцать дней, - объяснил нам Чарли, - а потом хорошенько встряхнет, все перья осыпаются.
Машина повернула влево и влетела в ворота священника. В доме было темно, нас никто не встретил. Мы с Клодом оставили фазанов в сарайчике для угля за домом, и, попрощавшись с Чарли Клинчем, с пустыми руками пошли к заправочной станции.