Вы знаете, осужденный всегда стремится узнать подлинную причину своего осуждения! Эта история, которую вы мне рассказали, о серьезной опасности, грозящей Конфедерации, является шуткой, не так ли? Можете признаться, вы ведь получили все, что желали…
– Мне жаль вас разочаровывать, но это вовсе не шутка! Однако я не могу вам сказать ничего другого. Чем меньше вы будете знать, тем лучше будет для вас. Но в любом случае я тысячу раз благодарна вам за то, что вы сделали для меня.
В ее голосе, глазах и улыбке было столько тепла, что Тиксу исполнился благодарности. Она ногами вперед пролезла в лаз. Черная крышка с шипением встала на место. Едва дыша от непонятного волнения, оранжанин наклонился над микрофоном и машинально произнес обычные технические данные:
– Предполагаемое прибытие в Красную Точку, столицу, через две стандартных минуты. Атмосфера пригодна для дыхания. Тринадцать часов локального времени. Температура: 49°С. Небо: красноватое. ГТК вам… Я желаю вам счастливого путешествия.
Он открыл консоль и, касаясь флуоресцирующих клавиш, набрал программу: Красная Точка, столица, координаты – широта 456, 54, долгота 321, точка реле Х2 ТЗ прим, положение лежа, час и место старта: 7, 57, Двусезонье. Цена: пятнадцать тысяч стандартных единиц, полностью выплаченных и перечисленных на депозит (его скрюченные пальцы дважды сбивались, пока он вводил последние данные).
Машина тихо заурчала, и световое гало, венчавшее купол, постепенно угасло.
Через три минуты над иллюминатором зажглась красная лампочка. Тиксу открыл люк и пролез в лаз. Одежды сиракузянки лежали на кушетке. В горячем воздухе плавал нежный аромат. Оранжанин поднял накидку. Она была приятна на ощупь. Ее цвета, то яркие, то пастельные, играли под бликами света. Опечаленный отсутствием гостьи, Тиксу яростно вдыхал ее запах. Теперь их связывал лишь канал обоняния. Присев на корточки, он уткнулся головой в белый облеган и долго втягивал в себя тончайший запах тела, пота, перца и цветов, которым была пропитана ткань.
Он вылез из кабины, ощущая сожаление. Теперь ему вновь предстояло окунуться в проклятую атмосферу агентства и смиренно ждать визита ринса.
И это, несомненно, была самая мрачная и холодная перспектива во вселенной.
Глава 3
Первое утро, Солнце Рубин,
Первая звезда окутана в розовый свет.
Первая ночь, Белый Камень,
Первая луна, вся в серебряном наряде.
Второе утро, Солнце Сапфир,
Вторая звезда блестит синевой.
Вторая ночь, Бледная Ладонь,
Вторая луна смертью дарит.
Сиракуза, о Сиракуза,
Я плачу от твоей красоты.
Сиракуза, о Сиракуза,
Я, лишенный родины…
Сиракузский фольклор, период Нафлина
Второе солнце, Солнце Сапфир, покидало небесный свод в сполохах синих и фиолетовых цветов.
Зажглись световые шары и взлетели, словно букеты фейерверка над широкими авеню и узенькими улочками Венисии.
– Глядите, дядя! – вскричал Лист Вортлинг, молодой сеньор Маркината.
Регент Стри Вортлинг кивнул и ограничился улыбкой.
Маленькие горящие лампы всплыли над землей и закончили свой неспешный полет в кронах пальмин. Они наполнили белым светом листья и прозрачные плоды огромных деревьев, сразу превратившихся в гигантские, золотистые кружева, раздуваемые ночным бризом.
– Как прекрасно! – прошептал Лист, наклоняясь над резными перилами балкона.
Наслаждаясь удивительной свежестью вторых сумерек, главных сумерек планеты, сиракузяне растекались по прямолинейным проспектам Венисии. Большинство направлялось к центральной площади, огромной круговой эспланаде, в центре которой высился фонтан из розового опталия.