Когда тот случай стал казаться мне дурным сном и досадным недоразумением, Грановский вдруг снова исчез.
Все было очень похоже на предыдущий раз. Раннее утро, пустая постель, нехорошие предчувствия, страх.
Правда, скоро олигарх обнаружился. Я его «услышала» – по звуку работающего в кабинете телевизора. Дверь была закрыта на ключ.
– Игорь, доброе утро! – Я старалась перекричать валютные котировки. – Что ты хочешь на завтрак?
– Ничего, – раздраженно отозвался он. – Не беспокой меня!
Преданная собачка, верный щеночек – я уселась возле двери и стала тупо ждать, пока любимый появится или меня позовет.
Он слушал биржевые новости. Потом любовался на свои ревущие вожделенные спортивные авто (может, это не так уж и плохо, и я зря расстраиваюсь? Все-таки тачки – не девчонки).
Я отошла ненадолго на кухню, запекла в духовке курицу и приготовила рис с овощами – вдруг Грановский захочет перекусить дома? Кстати, мне вообще казалось, что дома у него аппетит намного лучше. В ресторанах все не сводили с него глаз, и у Игоря кусок застревал в горле. Понаблюдав за этим зрелищем, я поняла, что в публичности есть не только плюсы, но и минусы.
Когда я вернулась, за дверью кабинета стояла тишина. Никаких звуков работающего телевизора или легкого треска компьютерных клавиш. Не могу объяснить почему, но мне стало очень страшно и жутко. Я подумала, что ничего не знаю о состоянии здоровья Грановского. А если ему стало плохо? Вдруг прихватило сердце?
Я собиралась чуть отойти от кабинета и позвонить охраннику, но в это время за дверью раздался оглушительный грохот. Казалось, Игорь громил все, что ему под руку попадалось.
Слышался звон разбивающегося стекла, глухие удары, какие-то хлопки. И… раздалось рычание. Как будто в той комнате находилось раненое свирепое животное.
Он распахнул дверь, выбежал в коридор – и я едва не закричала от ужаса.
– Где мой «Порш»?! Кто уехал на моей машине?! – орал Игорь, и взгляд у него был совершенно безумным.
Это он? Неужели? Халат развязался, всклокоченные волосы, на щеке порез и струится алая кровь. Я никогда его таким не видела.
– Где мой «Порш»?!
Игорь прижал меня к стенке и залепил пощечину.
– Игорь, солнышко, все твои машины в гараже, – залепетала я, старясь не смотреть в черные безумные глаза Грановского. – Мы сейчас с тобой в городе. В квартире. А машинки твои в гараже, в загородном доме. На Рублевке. Успокойся, не волнуйся. Все же в порядке!
– Ты меня не обманешь! Где моя красная машина?
Еще пощечина, потом удар в живот.
Как больно…
Нет, надо сматываться. Не до объяснений.
Я ловко присела, освободилась от рук Игоря и рванула в туалет.
Закрыть защелку.
Звонить охраннику, срочно.
Надеюсь, здесь прочные двери – доска ходит ходуном.
Что с ним, господи, господи, как мне страшно. И ведь это Игорь, которого я так люблю…
Мне даже не понадобилось ничего объяснять Саше. В тот момент, когда он ответил на звонок, Грановский опять заорал:
– Где мой «Порш», я тебя спрашиваю!
– Прячься. Скоро буду, – отчеканил Саша и повесил трубку.
Наверное, он находился где-то совсем поблизости от дома олигарха. Буквально через несколько минут я услышала, как открывается входная дверь.
– Где моя машина?
Звуки борьбы, крики Игоря. Странный запах резкий, медицинский…
Когда все стихло, я отщелкнула замок и осторожно выглянула в коридор. На входе в спальню Игоря стоял высокий мужчина в белом халате. Я подошла поближе, кашлянула – мужчина посторонился, дал мне пройти.
Я увидела еще одного врача – он ставил Игорю капельницу. Саша, с совершенно невозмутимым лицом, по-хозяйски обшаривал тумбочку возле постели. Услышав мои шаги, охранник обернулся:
– Где шеф был до того, как это началось?
– В кабинете. Игорь закрылся там с утра пораньше и просил, чтобы я его не беспокоила. А что с Игорем?
– Ты что, правда не понимаешь?! – Охранник обогнул постель, на которой распластался бледный, с закрытыми глазами и еле дышащий Грановский. И процедил сквозь зубы: – Да ладно тебе! Хватит дурочку из себя строить.
– Я никого и ничего не строю. Я не строитель!
– Ты как будто не из Москвы, а из какого-нибудь колхоза!
– Сам ты из колхоза! И вообще, неважно откуда ты пришел, важно куда ты добрался!
– Не умничай!
– Блин, Саша, в чем дело?! – на повышенных тонах поинтересовалась я, и врач укоризненно на меня посмотрел.
– Дело в наркоте. Уже давно. Он прошел курс лечения, но бывают срывы. Похоже, в кабинете у него была нычка. Кокаин спрятать проще простого… Он всегда на наркотик буйно реагировал. А когда после лечения вот такие срывы – вообще все громит…
Охранник, проводив врачей (я так поняла, что это были какие-то специальные медики, которых Саша давно знал), отправился в кабинет. А я смотрела на бледного спящего Игоря, и мое сердце заходилось от любви и тревоги.
Наверное, в тот самый момент я поняла, что очень сильно изменилась. И что любовь – это отдавать и прощать, все-все, с радостью, ничего не требуя взамен.
Я простила, что Грановский поднял на меня руку. И я была готова из шкуры вон выпрыгнуть, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Очень хотелось заботиться о нем, ухаживать. Видеть счастье в любимых глазах…
– Маша, хорошая ты девчонка, – простонал Игорь, должно быть почувствовав, как я поправляю ему одеяло.
Я собиралась сказать, что мой милый – тоже потрясающий человек, и вместе мы обязательно справимся со всеми проблемами. Но Игорь продолжил:
– Классная ты девчонка, но как-то подзадержалась уже возле меня. Я начинаю привыкать к тебе. А это неправильно.
Я растерянно захлопала глазами. Но ведь он говорил, что любит меня. А если люди любят друг друга – то, естественно, хотят быть вместе.
– Мне что… уйти?
– Не теперь. Но уже скоро. Вот еще немного потусуемся – и я найду нового сексуального партнера.
– Но почему? А как же любовь?
– Маш, ты такая смешная. Нет никакой любви. Любовь – это просто колоссальный маркетинговый стимул. Ты представь, как упали бы продажи, если бы люди поняли, что любви нет. Все бы обанкротились – производители и женских духов, и мужской одежды.
– Но ведь ты же говорил, что любишь меня…
– Маша, так принято. Не цепляйся к словам.
Я понимала, что зря затеяла этот разговор.
И что, скорее всего, Грановский до сих пор не в себе. Но внутри меня уже начинала звенеть истерика, и я не могла ее сдерживать. И еще я почему-то отчетливо понимала, что, несмотря на свое состояние, именно в этот момент олигарх искренен, как никогда. И что он действительно подумывает о том, как бы половчее выставить меня за дверь.
– Игорь, я люблю тебя. Я чувствую любовь.
– Ты это придумала.
– Я хочу жить с тобой. Это я тоже придумала?
– А зачем тебе со мной жить?
– Чтобы заботиться о тебе. Готовить тебе еду. Делать то, что ты хочешь. Любоваться тобой – ты очень красивый, я могу смотреть на твое лицо до бесконечности. Разве это плохо, когда о тебе заботятся?
– Наверное, нет. Но я не хочу ни с кем жить. По крайней мере постоянно.
– Почему?
– Потому что первые две недели вы еще ведете себя прилично. А потом садитесь на голову. Я уже знаю, что начнется, если только я разрешу тебе остаться. Ты будешь все время звонить мне на мобилу и задавать какие-то дурацкие вопросы. Вроде того, где я сейчас и когда приду домой.
– Я могу поклясться, что никогда не буду тебе звонить!
– Тогда, – Игорь недовольно нахмурился, – ты будешь писать мне эсэмэски. И все время меня контролировать…
– Ладно, милый, – я улыбнулась резиновыми губами, – успокойся. Все будет так, как ты захочешь.
Опять этот взгляд – чистый и наивный, ребенка, уверенного в своей правоте.
Я смотрю на лицо Грановского – оно расслаблено, но морщины уже начинают плести на нем едва заметную паутину – и никак не могу понять, как может такой взрослый человек быть таким странным и нелогичным. Я не понимаю, почему я так сильно его люблю. Только одно знаю – вся моя жизнь теперь заключается в этом мужчине…
* * *– Вот это да! Какие хоромы! А зимний сад здесь есть? А бассейн? И теннисные корты тоже?
Я выполняю просьбу Игоря – показываю подруге соседа Грановского по Рублевке загородный дом и все время ловлю себя на мысли, что мне нечего ответить на вопросы девушки. Хотя мы провели здесь с Игорем уже почти неделю, я толком так и не разобралась в многочисленных комнатах и коридорах. Меня настолько увлекли заботы о Грановском, что я даже удивилась, когда вчера слева, со стороны соседнего дома, напоминающего гибрид замка и храма (вытянутая форма, массивные колонны перед фасадом, но почему-то синие купола над боковыми башенками) стала раздаваться громкая музыка. А сегодня Игорь привел эту девицу, сказал, что ее зовут Мила, и попросил провести экскурсию. Мне же казалось, что мы с любимым остались одни на целом свете и других людей просто не существует в природе…