Да, судьба подарила сборной СССР уже на первом этапе ее существования отличного вратаря. Москва, Ленинград, Стокгольм, Хельсинки, Вена, Берлин, Анкара, Стамбул, Осло, Гамбург… Не перечислить всех городов, где выступал этот спортсмен. И повсюду тысячи зрителей восхищались его мастерством. Не было ни одного матча, в котором он подвел бы свою команду. Одно из самых ярких и ценных качеств его огромного дарования - стабильность.
Начав выступать за сборную СССР с первого дня ее основания, Николай Евграфович занимал в ней почетный, ответственный пост вратаря в течение нескольких лет. В 1926 году газета «Красный спорт» перед очередной поездкой советских футболистов за рубеж - для встречи с рабочими командами капиталистических стран - провела анкету, обратившись к своим читателям с одной просьбой: «Назовите ваш состав сборной СССР». В редакцию пришло тогда 645 писем, и в 524 из них было названо имя Николая Соколова.
В 1934 году в нашей стране было установлено почетное звание «Заслуженный мастер спорта СССР». Когда газеты опубликовали список первых двадцати двух спортсменов, удостоенных высокой чести носить его, среди них был и Соколов. Вот как представил его тогда «Красный спорт»: «Соколов Николай Евграфович (Ленинград). 37 лет. Служащий. Физкультурный стаж - 18 лет. Игрок сборной команды СССР по футболу, замечательный советский вратарь, не превзойденный до сих пор».
В мае 1977 года советская спортивная общественность отметила восьмидесятилетие выдающегося голкипера, основоположника советской вратарской школы. Более пятидесяти тысяч ленинградцев и гостей, приехавших со всех концов страны, пришли приветствовать юбиляра. А он стоял на поле стадиона имени С. М. Кирова с высоко поднятой головой, с сознанием честно выполненного перед Родиной долга - в спорте, в труде, в бою. Николай Евграфович еще в середине тридцатых годов с отличием окончил Лесную академию и вот уже почти полвека отдает стране свои знания, опыт, неся вахту на участке Сестрорецк-Разлив, где сохранен для поколений знаменитый Ленинский шалаш. Когда на нашу страну напали фашисты, Николай Евграфович добровольно ушел на фронт, стал офицером одного из авиационных подразделений, был награжден боевыми орденами.
- Во всем, что я сделал и делаю, - сказал, выступая у микрофона Николай Евграфович, - присутствуют футбол, спорт, закалка, которую они мне дали.
Таков самый общий портрет человека, который первым занял пост номер один в главной команде нашей страны.
Однако вернемся к тем летним дням двадцать пятого года, когда сборная СССР выступала на стадионах Турции. После матча в Анкаре состоялось выступление в Константинополе - против сборной города, под флагом которой была все та же сборная страны. Испив чашу двух неудач, хозяева на этот раз особенно жаждали реванша. Встреча проходила на крупнейшем игровом поле- «Таксим», оборудованном во дворе полуразрушенного здания бывшего кавалерийского училища. Оно, как и всякий военный плац, представляло площадку с очень твердым грунтом и с множеством мелких камней, тут и там выступавших наружу. Посмотреть матч собралось около четырех тысяч человек, что для Константинополя тех лет оказалось своеобразным рекордом. Судить встречу турки пригласили английского судью Елея. Накануне поединка руководители Турецкой футбольной ассоциации сделали в печати ряд заявлений о том, что на этот раз их команда обязательно победит.
Сборная СССР приехала в Турцию, имея в своем составе всего 13 игроков, но она вновь сделала перестановки внутри линий, чтобы хоть этим запутать соперников. Федор Селин был возвращен на место центрального полузащитника, чтобы сцементировать оборону, которой, как предполагалось, предстоит на этот раз выдержать особенно сильный натиск.
Действительно, первые пятнадцать минут непрерывно атаковали хозяева. Затем постепенно игра выровнялась, ряд острых моментов создали наши нападающие в штрафной сборной Турции. На 27-й минуте Исаков точнейшим пасом вывел на ударную позицию Михаила Бутусова, тот с ходу пробил. Мяч, ударившись о штангу, рикошетом влетел в сетку ворот. Но судья Елей по непонятным причинам не засчитал этого мяча.
Все же на 35-й минуте наша сборная добилась успеха и ушла на перерыв при счете 1:0 в свою пользу. Но, отдохнув, турки усилили натиск и к 71-й минуте вели 2:1. Почуяв запах победы, реальную возможность взять столь желанный реванш, хозяева стали играть с особым вдохновением. Их защитники и голкипер Ульви - игрок международного класса, признанный многими европейскими авторитетами, стойко отражали натиск советской сборной. Казалось, на этот раз гостям уже ни за что не избежать поражения. Когда стрелка секундомера побежала последний круг, в двух метрах от штрафной мяч получил Михаил Бутусов. Точный удар с лета свел матч к ничьей - 2:2. Через несколько дней в повторном матче против сборной Константинополя (он был сыгран по просьбе Турецкой федерации) сборная СССР добилась победы - 3:0. Два мяча было вновь на счету Михаила Бутусова.
Итак, турне дало нашей сборной три победы и одну ничью с общим соотношением забитых и пропущенных мячей 13:4!
Турецкая печать уделила выступлениям сборной СССР много внимания. Обозреватели единодушно отмечали высокие морально-волевые качества советских футболистов, отличную физическую подготовленность, тактическое разнообразие, умение строить игру на современных принципах. Известный в спортивных кругах журналист Е. Хикмет писал, что, несмотря на вынужденную изоляцию от лучших европейских и мировых команд, русский футбол развивается хорошо, что это самобытный и классный футбол. Турецкие газеты особенно подчеркивали высокое исполнительское мастерство игроков сборной, выделяя Петра Григорьева, Ивана Привалова, Николая Соколова и особенно Михаила Бутусова.
Да, особенно Михаила Бутусова. Шесть голов из тринадцати пришлось в тот раз на его долю.
Нет и не было вообще в нашем футболе более яркого мастера забивать голы. Рекордсменом наших внутренних чемпионатов назван заслуженный мастер спорта Александр Пономарев, бесспорно выдающийся нападающий. Но если внимательно посчитать голы, забитые Михаилом Бутусовым в чемпионатах Ленинграда, в междугородных и международных встречах, то, уверен, рекорд Пономарева остался бы далеко позади. Ведь только в 1923 году, встречаясь с командами Финляндии, Швеции, Норвегии, Эстонии, Германии, Бутусов провел в ворота соперников более пятидесяти (!) голов. Было исключением, чудом, если он уходил с поля не забив хотя бы одного мяча. Да полно - случалось ли такое?! Вероятно, статистики все-таки сумеют найти такой исключительный матч, может быть, даже и не один. Но сколько я ни читал отчетов о его игре, сколько ни смотрел матчей с его участием, сколько ни слушал рассказов очевидцев, везде два слова: «Бутусов» и «гол» - стояли рядом.
Если внимательно изучить биографию этого выдающегося футболиста, мы обнаружим одно исключительное качество: из огромного числа голов, которые он забивал, многие оказывались решающими, приносившими команде победу.
Сила, мощь и точность бутусовских ударов стали легендой. В двадцатые и тридцатые годы все мальчишки страны (да и не только мальчишки) уверяли друг друга в том, что Михаилу Павловичу… запрещено бить правой ногой. Говорили, что у него на совести жизнь одного вратаря, отправленного на тот свет «шютом» ленинградца.
Естественно, все это было фантазией восхищенных его мастерством любителей футбола, одной из легенд, все время возникавших вокруг этого имени. Но легенды, как известно, не рождаются на пустом месте, они всегда имеют какую-то первооснову. И вот однажды в беседе с Михаилом Павловичем я узнал происхождение этой.
- Появлением славы «футбольного убийцы», - начал он тогда свой рассказ смеясь,- я обязан прежде всего одесситам. А было дело так. В мае 1925 года я в составе сборной страны выехал в Турцию. Во время матча против национальной команды при ничейном счете произошел такой случай. В один из острых моментов мячом завладел полузащитник Петр Филиппов, а я в этот момент находился метрах в двенадцати от ворот. Филиппов притянул на себя одного из турецких защитников и дал мне пас. Все думали, что я буду стремиться уйти от опеки (рядом стоял «сторож») или, в свою очередь, сделаю передачу. Но я решил провести свой коронный удар по воротам. Без предварительной обработки мяча я неожиданно для всех развернулся и очень сильно (сразу почувствовал, что прием получился) пробил по воротам. Турецкий вратарь не ожидал этого, мяч попал ему в живот, сбил с ног, и в следующее мгновение он вместе с мячом оказался в сетке. На трибунах поднялся невообразимый шум, к пострадавшему устремился врач, но вскоре выяснилось, что все в порядке. Турецкий голкипер вновь занял свое место, игра продолжалась.
Дней через десять прибыли в Одессу на товарищеский матч с командой Одесской губернии. У меня была травма, и играть я не собирался. Местные спортсмены стали выражать по этому поводу неудовольствие, обратились к руководству сборной с просьбой, чтобы меня непременно включили в состав. Чтобы отделаться от приставаний, кто-то из наших (кажется, это был Федор Селин) отвел одного из ходатаев в сторону и сказал ему заговорщицким тоном: