Я всегда там живу, когда останавливаюсь в Андерс-Пойнте.
Обдумав это сообщение, Лекси продолжила свои расспросы:
– Но как ты очутился сегодня в школе?
– Я нашел в воротах твою записку.
– А ты был заколдован? Мой поцелуй был волшебный? Это он превратил тебя из лягушки в принца?
Уит покосился на Дру, которая закусила губу. И решил положиться на интуицию.
– Я уже и так был принцем, так что твой поцелуй не мог превратить меня в него, – честно сказал Уит. Когда личико Лекси разочарованно вытянулось, он не удержался и добавил: – Но, черт побери, по-моему, те лягушки улыбались, когда ты их целовала!
Лекси хихикнула. И вдруг задала еще один вопрос:
– Ты тут чужой?
Уит растерялся, но вмешалась Дру:
– Лекси, нам уже пора. – Она захлопнула багажник.
– Еще минуточку! Можно, мамочка? Мне обязательно нужно это знать, – сказала ей Лекси твердо. – Ты – чужой? – снова спросила девочка Уита.
Он затруднялся с ответом. Слишком сложный это был вопрос. Лекси не могла и догадываться, насколько сложный. Он ей действительно чужой. И все же связан с нею самыми тесными узами на свете.
– Почему тебе нужно это знать? – спросил он наконец, присев на корточки рядом с девочкой, чтобы смотреть ей в глаза.
– Потому что, если ты чужой, мне нельзя сделать одну вещь, а очень хочется.
– Тогда спроси лучше маму, принцесса.
Лекси тут же обратилась к Дру:
– Он нам чужой, мамочка?
Уит видел, как тысяча эмоций промелькнула в глазах женщины, которую он когда-то знал очень близко и которая теперь была чужой для него…
Наконец она судорожно вздохнула и сказала:
– Я познакомилась с Уитом, когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе, Лекси. Он нам не чужой.
Девочке только того и надо было. Она поправила на голове сверкавшую корону и, не колеблясь ни секунды, подошла к Уиту вплотную. От ее шелковистых волос повеяло ароматом детского шампуня, когда она потянулась к нему с улыбкой, невинной, как само детство, и мудрой, как время. Она сложила губки бантиком и запечатлела на его щеке короткий влажный поцелуй.
Когда Уит наконец выпрямился, Лекси с матерью уже давно уехали. Дру, конечно, заметила, как он был потрясен.
Бог с ними, с лягушками. Но в поцелуе девочки действительно таилось волшебство.
Этот поцелуй сделал Уита отцом.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В тот вечер, укладывая Лекси спать, Дру чуть дольше обычного держала ее в объятиях.
Но ее объятия не могли уберечь Лекси от бед. И к тому же дочери мог передаться страх, накатывавший волнами на Дру, словно темный океан. Поэтому Дру решительно улыбнулась и, пожелав Лекси спокойной ночи, выключила свет.
Пришлось сказать Анне, пришедшей посидеть с Лекси, куда она, Дру, отправляется. К счастью, подруга не стала ни о чем расспрашивать. Хотя Анна не провела всю жизнь в Андерс-Пойнте, она знала, что в детстве Дру и Уит дружили, так что ей казалось вполне естественным, что им захотелось встретиться.
Дру решила, что сумеет успокоиться, если пройдется до замка пешком. Так оно и вышло. Точнее говоря, грохот волн и бешеные порывы ветра подхлестнули ее боевой дух. К тому времени, когда Дру постучала в парадную дверь замка, она была готова сразиться с целым миром.
Уит открыл не сразу, и она заколотила в дверь еще сильнее. Через секунду тяжелая дверь распахнулась.
– Извини, – сказал Уит, пропуская ее в дом. – Я не слышал, как подъехала твоя машина.
– Я пришла пешком. Здесь недалеко.
Он посмотрел ей в глаза.
– Я помню, – произнес он тихо.
Дру отвела глаза. Его слова на какой-то миг вывели ее из равновесия. Она тоже помнила… Он сам много раз ходил пешком по этой дороге. Иногда он приходил к ней глубокой ночью – уже после того, как потихоньку привозил ее к дому бабушки.