Но ласкам Никколо не хватало нежности. Кьяра по-прежнему привлекала его физически, но душа его была отныне закрыта для нее. Как только первое возбуждение спало, Никколо молча отодвинулся и повернулся к ней спиной. Еще вчера они лежали бы, обнявшись, пока не заснули. Кьяра закусила губу, чтобы не заплакать, и повернулась лицом к стене.
* * *
Прошло несколько дней. Кьяре казалось, что их отношения с Никколо едва заметно улучшились. Но Филиппо оставался непоколебим, и Кьяра уже начинала сомневаться в том, что он когда-нибудь простит ее.
Никколо оставался дома и, судя по всему, в ближайшее время не собирался никуда уезжать. Он старался поддерживать разговор с Кьярой в течение дня и смотрел на нее уже без злости и презрения.
– Мне кажется, тебе все-таки надо написать родственникам о том, что ты нашла сына, – сказал он ей как-то вечером.
– Зачем это надо? – удивилась Кьяра. – Я им безразлична. И мой ребенок тем более.
– Все-таки они должны знать, где ты и что с тобой происходит. Что они предпримут по этому поводу – их дело. – Никколо бросил на нее насмешливый взгляд. – Если, конечно, ты не соврала насчет своих родственников.
Кьяра молча покачала головой. Что она могла сказать? У Никколо было полное право подозревать ее.
– Ты считаешь меня лгуньей?
– Очень красивой лгуньей, – сухо сказал он. – И это отчасти оправдывает тебя в моих глазах. Но не в глазах Филиппо. У вас по-прежнему все без изменений?
– Иногда мне кажется, что гораздо хуже, – вздохнула Кьяра. – Он уже понял, что в твое отсутствие я буду отвозить его в школу и забирать после занятий.
– Может быть, его место в интернате еще свободно, – задумчиво сказал Никколо.
– Но это не решение проблемы, – возразила Кьяра.
– Значит, она решится как-то иначе. – Никколо резко поднялся с места. – Извини, у меня дела.
Дождавшись, когда Никколо уйдет, Кьяра медленно вышла из дома и направилась в сад. Никколо больше не делился с ней своими мыслями и планами. Вежливый и любезный, но такой далекий. Он ей больше не доверял.
Ноги сами привели ее к конюшне. Пьетро в одиночестве сидел в подсобке. При виде Кьяры он вскочил с виноватым видом, но она, рассеянно кивнув головой, не стала выяснять причины его смятения. В конце концов, это не ее дело. Потрепав Пенелопу по холке, она так же медленно пошла назад.
Филиппо был в бассейне с Федерико и еще какими-то ребятами. Хорошо, что он не один, подумала Кьяра, прислушиваясь к звонким голосам и плеску воды. Обойдя бассейн стороной, она вернулась к себе и села за письмо к брату.
Она и сама не ожидала, что ей будет так тяжело писать. Кьяра давно перестала ненавидеть брата, но ей и в голову не приходило поделиться с ним какими-либо новостями, не говоря уж о чувствах. Она писала и зачеркивала, бросала смятые листки в корзину. К тому времени, когда письмо было наконец написано, подошло время ужина.
Ужин давно уже превратился в мучительную процедуру. Филиппо все так же смотрел в сторону и молчал, Кьяра и Никколо пытались поддерживать видимость разговора, когда в столовую заходила Тереза. Совершенно напрасный труд, по мнению Кьяры, поскольку Тереза прекрасно понимала, что в доме что-то происходит.
Но Кьяра не хотела сдаваться. Она слишком много пережила и слишком долго стремилась сюда, чтобы бросить все и бежать.
В эту ночь Никколо был с ней нежнее, чем в последние дни. Он не отвернулся от нее сразу же после акта любви, а лег рядом, положив руку ей на талию.
– Спи, – шепнул он мягко, придвигаясь ближе и закрывая глаза.
Он заснул, а Кьяра лежала еще какое-то время, глядя прямо перед собой и страстно надеясь, что все будет хорошо, пока тоже не провалилась в сон.
Что-то разбудило ее среди ночи. Бросив взгляд на часы, Кьяра увидела, что еще только половина третьего.