Со стороны можно подумать, что мы знакомы сто лет и завтракаем так каждое утро, подумала вдруг Кьяра. Обычная супружеская пара. Она искоса посмотрела на Никколо. Казалось, он полностью погрузился в какую-то статью.
Ей вдруг захотелось прикоснуться ладонью к его твердой щеке, провести пальцем по красиво изогнутым губам. Как приятно было бы положить руки на эти крепкие плечи, прижаться к сильной широкой груди…
Внезапно Кьяра поняла, что ее тоже рассматривают. Она почувствовала, что заливается краской под насмешливым взглядом зеленых глаз.
– Рискну предположить, что вы сейчас думали о том же, о чем я размышлял почти всю эту ночь, – заметил он, хмыкнув. – А я обычно сплю крепко.
– Видимо, обычно вам не дают повода для бессонницы, – огрызнулась Кьяра, все еще красная от смущения. – Большинство женщин с готовностью примут любое ваше предложение.
– Вы составили обо мне неверное представление, – возразил он. – Меня не интересует большинство женщин. И вас трудно отнести к этому большинству.
– Это потому, что я не отдаюсь первому встречному мужчине, с которым знакома меньше суток?
Его брови насмешливо поползли вверх.
– То есть сегодня пополудни вы уже готовы будете отдаться?
Кьяра не выдержала и рассмеялась.
– Ну нет. Может быть, вы мне и нравитесь. То есть вы мне нравитесь, – поправилась она в ответ на иронически вскинутую бровь. – Но этим все и ограничится. Сегодня и во все последующие дни. Когда мы поедем отдавать машину?
– Когда скажете, – ответил синьор Виченци. – Спешки никакой.
Он так легко переключился на другую тему, что Кьяра даже растерялась. Она не ожидала, что он так быстро сдаст позиции.
Ты и не хотела, чтобы он их сдавал, укорила она себя тут же.
– А Филиппо с нами поедет? – Кьяра старалась говорить как можно более непринужденно.
– Сомневаюсь, что ему захочется. И мы ведь уедем ненадолго. У меня много дел. Но во второй половине дня я освобожусь, и мы сможем все вместе прокатиться на лошадях. Если будет не очень жарко.
Ему хочется знать, как я езжу верхом, сообразила Кьяра. В свое время она брала уроки верховой езды, но очень недолго. Возможно, ей удастся самостоятельно взобраться в седло и даже удержаться в нем. Если, конечно, Пенелопа не станет очень уж возражать.
– С удовольствием, – откликнулась она без энтузиазма.
На террасу, весь мокрый, поднялся Филиппо. Вода капала с темных волос и стекала дорожками по плечам и по спине. Едва кивнув головой Кьяре, он уселся за стол и, схватив тост, густо намазал его маслом.
– Как водичка? – с улыбкой спросила Кьяра.
– Мокрая, – буркнул мальчик, откусывая огромный кусок тоста.
– Ты что, еще не завтракал сегодня? – поинтересовался отец.
– Завтракал. Но я восполняю вчерашний ужин, – сухо ответил Филиппо.
– Будем надеяться, что тебе больше не придется пропускать ни обед, ни ужин. Не хочешь прокатиться верхом сегодня вечером?
– Вместе с тобой? – Лицо мальчика просияло.
– Вместе со мной и с синьориной Кьярой. Надо познакомить их с Пенелопой.
Филиппо тут же сник.
– Да, конечно, как скажешь, папа.
– Мы сейчас поедем в деревню отдавать машину, которую я взяла напрокат, – вставила Кьяра. – Поедешь с нами?
– Нет уж, спасибо, – ледяным голосом ответил мальчик.
Швырнув недоеденный тост на тарелку, он выбрался из-за стола и быстро ушел в дом. Кьяра и Никколо молча переглянулись.
– Я же говорил…
– Вы могли бы сами ему предложить.
– Я получил бы точно такой же ответ.
– Кто знает.
– Я знаю, Кьяра. Поверьте мне. Когда у Филиппо появляется это упрямое выражение, его уже невозможно переубедить. – Синьор Никколо сложил газету. – Возможно, поставленная перед вами задача слишком сложна.
– Ничего, справлюсь. – Она говорила увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.