Но вдруг Люк, пожав плечами, оторвался от перил, выпрямился и глубоко засунул руки в карманы брюк. Глаза его стали непроницаемыми.
– Вины? Ты действительно так думаешь?
Вот и пойми его, подумала она раздраженно.
– Да, конечно! Что же еще? Откуда в тебе такая покровительственная благосклонность? Ведь мы даже не подозревали о существовании друг друга до тех пор, пока не было объявлено о помолвке! И с тех самых пор ты окружил меня какой-то… какой-то отеческой заботой!
Люк еще более помрачнел.
– Отеческой? Тебе двадцать два года. А завтра будет двадцать три. Откуда, черт побери, он знает, сколько мне лет? – подумала она возмущенно.
– А мне тридцать три. Действительно, я мог бы стать твоим папенькой, если допустить, что зачал тебя в… э-э-э – совсем зеленом возрасте, в десять лет.
– Не будь педантом. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю… – Верити в отчаянии зажала виски руками, чувствуя себя такой усталой и опустошенной после длительного перелета. – Этим своим дурацким чувством долга ты просто пытаешься загладить вину перед Эдвардом за то, что злоупотребил положением его друга и будущего шафера! Скажешь, не так?
И опять повисло напряженное молчание.
– И все из-за того, как я повел себя тогда в поло-клубе? – пробормотал Люк с кривой усмешкой.
– Да! Да!
– Интересно, кто же из нас испытывает большее чувство вины?
– Это несправедливо. Люк!
Щеки у Верити горели. Зачем только она сюда приехала? Почему не последовала своему первому инстинктивному порыву и не послала его ко всем чертям?
– Ну ладно, – сказал Люк с неожиданно проступившим испанским акцентом, обычно почти не заметным. – Давай по крайней мере сойдемся на том, что я чувствую себя в долгу перед Эдвардом и считаю себя обязанным позаботиться, чтобы с тобой не произошло ничего плохого, Верити.
– Да что ты?!
Подобное утверждение только подстегнуло ее обиды. Чего еще от него ожидать? – подумала она, сбитая с толку своими же собственными чувствами.
– Есть хочешь? – деловито осведомился Люк. – Прислать тебе что-нибудь из ресторана? Ловко сменил тему! – сердито подумала она. Люк неторопливо подошел к ней и, взяв за руку, повернул спиной к комнате. От его прикосновения по коже у нее побежали мурашки. Струсив, она непроизвольно дернулась, освободилась от его руки и покачала головой.
– Нет, не хочу. С твоего позволения я просто выпью сока и завалюсь спать.
– Конечно. Пойдем, покажу тебе кухню. Холодильник здесь хорошо укомплектован. Но ты можешь сделать заказ по телефону. Просто сними трубку, и все.
Они вошли в кухню, просторную и светлую, обставленную деревянной мебелью. Взглянув на него. Верити сказала с деланным равнодушием:
– Похоже, у тебя неплохие отношения с персоналом отеля.
При этом она всячески избегала напряженного взгляда его синих с густыми черными ресницами глаз, выводившего ее из душевного равновесия.
– В этом нет ничего удивительного, – согласился он, – я им даю работу.
– Работу? – переспросила она, раскрыв от удивления рот. – Ты хочешь сказать, что это твой отель? Твоя собственность?
Темная прядь упала ему на лоб, и он поднял длинную смуглую руку, чтобы ее откинуть.
– Да, это моя собственность, – спокойно подтвердил он. – А еще у меня есть ранчо. Я развожу там лошадей.
Верити молча отвернулась, боясь выдать себя. Владелец отеля – и предложил ей работу по оформлению домашней вечеринки?
– Если ты не возражаешь, я хотела бы лечь спать.
Не получив ответа, она обернулась и столкнулась с ироничным взглядом его синих глаз.
– Что ты имеешь в ВИДУ, Верити? – поддразнил он. – Я все же думаю, что это скорее констатация, нежели приглашение.
Верити даже побагровела, что еще больше развеселило Люка.
– Спокойной ночи! – только и смогла она выдавить из себя, сама не понимая, как удержалась от пощечины.