Эта фраза — этот язык — казалась такой невинной, такой пустой по сравнению с тем, что она испытала на себе.
— Он взял у тебя все, что мог, — сказал Патрик. — Впился в тебя своими клещами — в сердце, в душу и в кошелек.
— Знаю, — проговорила Лили. — Я никак не могла понять, куда же уходит его зарплата. Однажды ночью мне даже приснилось, что он ведет двойную жизнь.
— Мэйв заставила нас проверить этот вариант, — пробормотал Патрик, криво усмехнувшись.
— Правда? — спросила Лили, вспоминая горячий спор, который у нее как-то был с бабушкой.
— Все эти его поездки, — сказал Патрик.
Лили кивнула. В Готорне живут состоятельные люди, а Эдвард всегда говорил ей, что ему нужно поддерживать свой бизнес, посещая клиентов не только у них дома. Некоторые из них проводили зимы на морских курортах Флориды, в горах Колорадо и Нью-Мексико. У некоторых были летние виллы в Массачусетсе на острове Нантакет.
— Эдвард постоянно куда-то летал, — сообщила она.
— Мы не обнаружили серьезных свидетельств его бизнеса в этих местах, — констатировал Патрик.
Лили взглянула на него, чувствуя, как сильно у нее забилось сердце.
— Что такое? — спросил он.
Она посмотрела в сторону, раздумывая, сказать ему или нет, вспоминая, в каком она была тогда состоянии.
— Ну, рассказывай! — попросил он ее. — Я хочу это знать.
Однажды я убиралась в гараже, — начала она, — и нашла пару его старых туфель для гольфа. Очень старых, даже покрытых плесенью. Он их никогда не носил. Он хранил хорошие туфли в кладовке в квартире. Я хотела их выбросить, но почувствовала, что внутри одной из них что-то лежало. Это была серьга.
— Не твоя? — спросил Патрик.
Она отрицательно покачала головой, медленно, как будто во сне.
— Нет. Я держала ее в руке… Она была недорогой, просто дешевый серебристый металл, с горным хрусталем.
— Ты его спросила, откуда она взялась?
— Да. Он ответил, что понятия не имеет. Но его глаза… — Она содрогнулась. — Его глаза стали черными, будто у него внутри проснулось чудовище. Он был в ярости из-за того, что я нашла эту серьгу.
— И что ты сделала?
— Выбросила и туфли и серьгу. — Она впилась ногтями в ладони, чтобы Патрик не заметил ее состояния. Тогда она была так напугана и так глубоко внутри ее сидел этот страх! Она никогда не позволяла тем мыслям обрести настоящую форму до тех пор, пока не убежала от Эдварда, пока не оказалась в Новой Шотландии.
— А ты нашла другую серьгу?
— Да. В носке той же туфли. Наверное, он откопал их в мусорном баке, после того как я их выбросила. Я наткнулась на них в глубине кладовки, на его стороне, где лежали все его старые кроссовки. Там оказалось три разные серьги. Та самая, с горным хрусталем, и две другие. Только одна была из настоящего золота. Остальные — просто недорогие побрякушки.
— Ты тогда думала, что у него романы на стороне? — спросил Патрик. — Когда он уезжал в эти свои поездки?
Лили покачала головой, слезы брызнули у нее из глаз.
— Нет, — ответила она. — Я думала, что он убивает женщин.
Молчание Патрика казалось оглушающим, но его взгляд был полон доброты. Он протянул ей свой носовой платок:
— Сочувствую. Понимаю, как ты была напутана
Лили закрыла лицо ладонями.
— Он очень осторожен и методичен, — сказал Патрик. — Мы занимались всеми его поездками, в каждом городе, где он был. У него было объяснение для всего.
— Для всего?
Патрик помолчал.
— Мы ничего не смогли ему предъявить, Лили. Давай просто скажем, что у него отвратительное прошлое.
— Патрик, а если он начнет преследовать Роуз? — спросила Лили.
Патрик удивленно взглянул на нее:
— Что ты имеешь в виду?
— А если он решит, что она нужна ему в его жизни, решит добиться опеки над ней?
Патрик медленно мигнул. Его взгляд был нежен, но, казалось, он смотрит на Лили и думает, что она или шутит, или сошла с ума.