После этого полковник обернулся к профессору:
— Добро пожаловать, сэр Борис. Чем могу быть полезен? Если что надо — не стесняйтесь, спрашивайте.
— Только одна вещь, полковник, — это компьютер, который вы захватили. Пусть его мне покажут.
— А вам, мисс Линдквист? — Валдис вновь переключил внимание на Бетани.
— Надеюсь, капитан Дрейк поставил вас в известность относительно цели моего прибытия. Я здесь для того, чтобы допросить кое-кого из пленников?
— Да, мэм. Хотя мне непонятно, зачем вам это нужно.
— Я уже давно занимаюсь изучением рьяллов — можно сказать, с того самого момента, когда нам стало известно об их существовании. Но, можете себе представить, — я еще ни разу не видела живого рьялла.
— К сожалению, мисс Линдквист, вам придется немного подождать. Оборудование сейчас занято — им пользуются мои люди. Очень важно успеть записать индивидуальные версии каждого из пленников, прежде чем они договорятся между собой и начнут дружно лгать.
— Я готова подождать, полковник. Меня устроит любое время до нашего отлета.
— Отлично. Лейтенант Харрек!
Рядом с ними снова вырос лейтенант, встречавший их у трапа.
— Будьте добры, покажите гостям их рабочие и спальные места и проинструктируйте относительно внутреннего распорядка.
— Случаюсь, сэр.
— Был рад вас видеть, мисс Линдквист. И вас тоже, сэр Борис. Лейтенант Харрек покажет вам ваше рабочее место.
— Благодарим вас, полковник.
— Всегда готов помочь, сэр Борис. А теперь, к сожалению, меня ждут другие дела — надо проследить за тем, как идет погрузка.
* * *
Захваченный компьютер оказался стандартной рьяллской машиной по хранению и обработке информации. Тем не менее, надежды профессора Альвареса на то, что они без труда сумеют перегрузить в него данные судового компьютера, оказались несколько преждевременными. Первая проблема заключалась в несовместимости носителей информации. Данные, снятые с судового компьютера, хранились в стандартной форме голографических кубиков — то есть стандартной с человеческой точки зрения. К сожалению, рьяллский эквивалент предполагал использование тонких, полупрозрачных пластинок. Захваченный компьютер считывал данные с пластинок, но никак не желал «заглатывать» кубики.
Потребовались целые сутки, прежде чем Альварес сумел приспособить считывающее устройство боевого компьютера пехотинцев в качестве интерфейса к рьяллской машине.
Решив одну проблему, профессор тотчас столкнулся с другой — как запустить программы. К изумлению Бетани, Борис Альварес оказался опытным переводчиком рьяллской системы точечной записи. За два дня он изучил руководство по эксплуатации компьютера и перевел те разделы, которые, по его мнению, могли им пригодиться. Все это время Бетани делала для него расшифровки записей и переводила их в легко извлекаемую форму.
Наконец Альварес решил, что настал момент запустить сам компьютер. Усевшись перед экраном, профессор ловко пробежал рукой по скользкой сферической поверхности, заменявшей в рьяллских машинах клавиатуру. Машина тотчас отреагировала, выведя на экран справа налево сложный точечный рисунок.
— Такое впечатление, будто вы всю жизнь на них проработали, — заметила Бетани, наблюдая, с какой легкостью профессор управляется с рьяллской электронной техникой.
Альварес кивнул, польщенный комплиментом.
— Дела пошли бы не в пример быстрее, будь у меня, как у них, дополнительный большой палец. Главное — набить руку, и тогда все уже не так и сложно.
— Мне включить записывающее устройство?
— Да-да. Теперь можно приступать к изучению наших сокровищ. Посмотрим, что там у нас.
— Прямо сейчас? Главное, самое сложное уже позади.
Альварес одарил ее взглядом, каким обычно взрослые смотрят на неразумное дитя.