Неужели вы допускаете, что космический корабль способен пройти сквозь облако сверхновой и при этом не пострадать?
— Разумеется, нет, — пожал плечами Дрейк. — При условии, что тот погребальный костер, который мы видим в нашем небе, — это и есть истинное лицо сверхновой. Однако не следует забывать, что вот уже более века звезда остывает. Мы же с вами все еще видим звезду времен ее молодости. А ведь с тех пор прошло сто двадцать семь лет.
Говоря это, Дрейк нажал кнопки дистанционного управления. Неожиданно диаграмма искривленного пространства исчезла, а на ее месте возникла цветная голограмма.
Это было изображение Антаресской Туманности в том виде, как она выглядела из Нью-Провиденс. Более чем за сто лет ослепительный пучок света превратился в бледное мерцающее пятно. Туманность разрослась в диаметре до шести световых лет, и с расположенной близко к ней системой Напье занимала целых двадцать два с половиной градуса полуокружности небосвода. Это в сорок раз больше видимого с Земли диаметра Луны, в двести раз больше диаметра Фелисити, видимого с Альты. Внутри этого пятна догорали останки некогда второй по величине звезды в известном человечеству пространстве. А рядом с ним — то немногое, что осталось от ближайшего ее соседа, небольшой звезды А-3.
— Вот что являет сегодня собой сверхновая Антареса. По нашим человеческим меркам условия внутри нее все еще сродни преисподней, но если сравнивать их с тем адом, что творился там во время взрыва, в первые его часы, то можно сказать, что Антарес остыл!
Петтигрю нервно заерзал на стуле.
— В таком случае дошедшие до нас слухи — правда. И цель проекта «Прыжок в Ад»...
— Совершенно верно, — кивнул Дрейк. — Проникнуть сквозь туманность, проследить маршрут «Завоевателя» и найти Землю.
В зале воцарилась гнетущая тишина. Наконец подал голос еще один член парламента:
— Полагаю, вы шутите?
— С какой стати? — пожал плечами Дрейк.
— Черт возьми, мы все видели снимки «Завоевателя». Носовая часть у него почти вся расплавилась. И вы хотите убедить нас, что сверхновая здесь ни при чем?
Дрейк покачал головой.
— Почему же, я говорю как раз таки обратное. Автопилот «Завоевателя» был поврежден, но не насколько, чтобы полностью утратить способность использовать толщину стен звездолета для защиты себя, двигателей и топливных баков от радиации.
— И вы намерены упечь весь наш флот в эту самую преисподнюю? — не удержался от вопроса Джейсон Петтигрю.
— Приняв кое-какие меры предосторожности, сэр. Последние два года группа альтанских и сандарских ученых посвятила разработке принципиально нового антирадиационного щита. Он должен защитить корабль во время прохождения сквозь туманность.
— Как я понимаю, все наши деньги были потрачены на этот проект? — допытывался Петтигрю.
Дрейк кивнул:
— Большая их часть. Мы также снабдили наши суда антирадиационными генераторами и предприняли еще ряд усовершенствований.
— Какие конкретно суда?
— «Дискавери», «Клинок», «Александрию», некоторые танкеры и другие вспомогательные суда.
— Господи, да это же добрая половина нашего флота.
— Ну, допустим, еще не половина, — прервал Джейсона премьер-министр. — Особенно если учесть нашу программу по строительству новых судов и оборонительных систем в точке перехода.
— Да, но ведь «Клинок» и «Дискавери» примут участие в этой авантюре, — не унимался Петтигрю. — То есть для защиты Альты у нас останется один только «Дредноут»?
— Верно, по крайней мере до тех пор, пока не состоится запуск новых крейсеров, — уточнил Гарет Рейнольдс.
— И что подвигло вас на столь безрассудный шаг — пустить большую часть нашей мощи на осуществление этой безумной затеи? — не унимался Петтигрю.
— У нас были на то причины, — спокойно парировал премьер-министр.