— У ростков неисправные приборы, — презрительно щурясь, объяснил Лиргисо. — Чего еще ждать от дикарей… В рахадах они как дома и привыкли ориентироваться без приборов.
— Вот именно. Если бы ты не прикончил Ури, он бы проводил нас до самой Ваканы, и мы бы сейчас пили кофе с коньяком в твоем инегбонском офисе. А тебе хреновой экзотики захотелось!
— Тина, зачем об этом вспоминать… — Он вздохнул с видом мученика. — Лучше побереги силы для перехода.
Ночью они сумели по содержащимся в памяти компьютера картам звездного неба определить направление и вроде бы пошли правильно. Поверхность холмилась, из глянцевой коричневой почвы кое-где вылезали листья с колючками, стебли, похожие на веревки с множеством узелков, пухлые изжелта-белые шары. Последние иногда лопались с оглушительным треском, и в воздухе потом долго кружились, переливаясь на солнце, не то семена, не то насекомые.
До сих пор не попалось ни одной лужи. Неужели здесь совсем не бывает дождей? Они шли медленно, у Тины от жары и жажды кружилась голова. Белесое небо, коричневый ландшафт, и все это опасно покачивается, то подергивается туманом, то опять обретает четкость. Ее новое тело плохо приспособлено для таких переходов, но почему она должна всецело зависеть от тела? Ведь сама она способна на большее… Несмотря на из рук вон плохое физическое состояние, Тину охватило чувство, близкое к азарту. Пусть возможности ее тела жестко ограничены — она никому не обещала, что будет с этим считаться. Не обращать на это внимания… И все равно идти… Идти…
Вода на губах. Тина обрадовалась, но воды было мало, всего глоток.
— Ты хотя бы предупреждай, когда в следующий раз соберешься падать.
Лиргисо одной рукой поддерживал ее голову, в другой держал стаканчик.
— Не имеет значения… Хоть ты и устроил мне эту пакость со сменой тела, я — все равно я, понял?
— Мы будем почаще отдыхать. — Он осунулся, синие глаза лихорадочно светились на потемневшем худощавом лице. — Тина, мы дойдем до Ваканы. Фласс, если бы у нас была белая краска…
— Тогда что? — с тоской поглядев на мокрый изнутри стаканчик, спросила Тина.
— Мы бы написали громадными буквами SOS, и нас бы заметили. Я только что видел на юго-востоке машину. Вернемся в Инегбон, и я прикажу, чтобы краска была во всех аварийных комплектах. А начальника службы безопасности уволю — за то, что он до этого не додумался.
— А если нас заметят люди рахад? — Тина села, оперлась ладонями о гладкую поверхность. — Вода еще есть?
Лиргисо показал бутылку. Чуть-чуть на донышке. Теперь они отдыхали с интервалом в полчаса. Лиргисо специально засекал время.
— Фласс, кого-нибудь другого на твоем месте приходилось бы подгонять! Тина, ты же опять шатаешься!
Он заставил ее сесть. Два последних глотка — и бутылка опустела.
— Странно, что ты не выпил все в одиночку.
— Я расчетливый. — Он улыбнулся потрескавшимися губами. — Я хочу, чтобы мы спаслись вдвоем. Я слишком долго мечтал о том, как мы будем жить вместе, чтобы отказаться от этого из-за банальной жажды. Тина, ты ведь не знаешь, что такое настоящее одиночество — так же, как не знаешь, что такое настоящая страсть. Думаешь, ты лучше меня?
— Думаю, да.
— Но смотри… Если я упаду и не смогу идти дальше, ты заберешь сумку с документами и уйдешь, а меня оставишь умирать. Ты же считаешь меня опасным преступником! А если ты упадешь и не сможешь идти, я тебя на руках понесу. Получается, что в этой ситуации я поступлю гуманней, лучше, моральней, чем ты. Все в нашей жизни относительно, и никакой морали на самом деле, нет, есть только бесконечные столкновения интересов…
Лиргисо замолчал, словно спохватился: лучше не расходовать энергию на дискуссию, когда впереди долгий путь.
Поверхность вздыбилась крутыми коричневыми складками. Придется делать крюк. Лишнее время. Лишние силы.
— Постой… — еле ворочая языком, произнесла Тина. — Ты же знаешь, как телепортироваться…
— Теоретически. До сих пор у меня не получалось. — Лиргисо взял ее за руку. — Давай попробуем, в инегбонский офис…
— А как ты объяснишь это своему персоналу?
— Чтобы я давал объяснения персоналу! — Он выдавил ироническую усмешку.
Ничего не получилось. Разбухшие белые шары-хлопушки, угнездившиеся в складках, равнодушно наблюдали за их попытками.
С наступлением сумерек жара спала. Они растянулись на гладкой теплой поверхности. Здесь даже ночью не замерзнешь, как будто лежишь на матрасе с электроподогревом. Зато и влага не конденсируется. Лиргисо вынул из сумки и разложил рядом все предметы: быть может, к утру на них соберется немного росы. Кудонские материалы он спрятал у себя на груди, под рубашкой.
— Тина, не пытайся их у меня вытащить, я сразу проснусь. Я же знаю, что ты хочешь их уничтожить! Вот тоже парадокс: я, по-твоему, плохой, но я в этой Галактике единственный, кто готов бескорыстно помочь Стиву вернуться домой.
— Ну да, бескорыстно… — глядя на небо, где начали проступать первые звезды, отозвалась Тина. — Ты же намерен после его ухода стать властелином Галактики! Я не собираюсь уничтожать материалы. Я хочу, чтобы Стив вспомнил свое прошлое. Как он после этого поступит — его личное дело.
— А если он отправится туда, откуда пришел? — Голос Лиргисо звучал ехидно. — И больше не будет спасать обиженных, обезвреживать террористов, восстанавливать справедливость и все такое прочее? Население Галактики заинтересовано в том, чтобы скрыть от него правду.
— Я не знаю, в чем заинтересовано население. Я говорю за себя. Я хочу, чтобы Стив все вспомнил и получил свободу. Амнезия — это несвобода.
— Не всегда, — неожиданно перескочил на другую тему Лиргисо. — Возможно, ты будешь смеяться, но от некоторых своих воспоминаний я бы хотел освободиться, а они, Фласс, никуда не уходят… Давай спать.
Стив закрылся у себя в каюте. Ему казалось, что Тина умирает.
— Поль, я не знаю, где сейчас Тина и что с ней делают, но я чувствую, что ей очень плохо. — Он говорил глухо, ровным голосом, в то время как его зрачки пылали яростным черным светом. — Между нами давно уже существует такая связь. Если ее жизнь под угрозой, я это чувствую. Никак не могу нащупать, где она, чтобы туда телепортироваться… Она умирает.
После этого он заперся. Поль увел Ивену из салона в каюту.
— Что-то случилось? — спросила девочка шепотом.
— Нашему другу плохо. Помнишь, я тебе говорил, что у нас со Стивом потерялся друг? Посиди пока одна, хорошо? Кино посмотри…
Поль вышел в коридор, прислонился к стене. Где Тина? Что с ней происходит? Он опять попытался взять ориентир и опять не смог.
Разговаривают? В салоне?..
В первый момент Поль обрадовался: решил, что Стив нашел Тину и теперь все в порядке. Потом радость угасла. Стиву отвечал мужской голос, испуганный и заискивающий. Поль подошел, остановился на пороге. Осанистый мужчина в роскошном мундире, с мокрым пятном на белых с золотыми лампасами штанах. Администратор первого уровня Товис, градоправитель Маледока. У ног высокопоставленного лица возился робот-уборщик: лужа мочи посреди салона — это непорядок!
— Мне нужно встретиться с Эланой Ришсем. — Теперь говорил Стив. — Немедленно. Она живет либо в Маледоке, либо в окрестностях. Я думаю, вы располагаете средствами, которые позволяют быстро найти любого человека на подконтрольной вам территории. Сейчас вы свяжетесь со своими людьми и отдадите им соответствующие распоряжения. До тех пор, пока я не увижу Элану Ришсем, вы останетесь здесь.
— Да-да… — пролепетал градоправитель.
Аэрокар скользил над шоколадными холмами, потом исчез из виду. Тину и Лиргисо пилот не заметил. Они пробрели дальше: переход-остановка, переход-остановка, переход-остановка… Местность понижалась, голое темно-коричневое пространство чередовалось с зарослями узловатых стеблей и скоплениями белых шаров, издали похожими на островки пены. Когда Тина смотрела на шары, в голове у нее вертелась ускользающая, смутная, но при этом назойливая мысль. Может быть, шары напоминают ей нечто, связанное с водой?.. Слишком сухо, слишком жарко. Мысли высыхают и рассыпаются, не успев оформиться до конца.
— Если бы я был в теле энбоно… — До чего изменился голос Лиргисо — хриплый, шелестящий. — Я бы давно уже умер, еще позавчера. Наша раса не переносит сухой климат.
Пологий спуск. Их тени колебались, как пламя свечи на сквозняке. Тина покачнулась, Лиргисо поймал ее за талию, и оба неловко сели, почти упали.
— Так тебе и надо! Все это… все вот это… похоже на мое состояние. Я жажду иных отношений с тобой, а ты их не хочешь. Зато мы умрем вместе, и не думай, что на том свете я оставлю тебя в покое!
— Ну и сядешь в лужу. — Свой собственный голос Тина тоже узнала с трудом. — Я атеистка, на том свете меня не будет.