Потом он привел в порядок свою одежду, помог Тине подняться и усадил ее на уцелевший кусок растерзанного дивана. Алый бархат и клочья белой синтелоновой начинки. Оглядевшись, Лиргисо подтащил поближе такое же изувеченное кресло и устроился на подлокотнике.
— Кого ты убил? — Тина взглянула на темную лужу посреди зала.
— Он меня раздражал. Убил я его или нет — юридически спорный вопрос… Я всего лишь заставил двигаться осколки, которые его изранили. Видишь, они валяются на полу?
Рассыпанные вокруг лужи осколки зашевелились и начали подниматься в воздух — жутковатый рой тускло поблескивающих неживых лезвий неправильной формы. На тех, что покрупнее, можно было разглядеть засохшие бурые пятна. Немного повисев, рой со стеклянным шелестом осыпался на ковер.
— Пока мне трудно контролировать такое количество предметов одновременно, — усмехнулся Лиргисо, — но вчера ночью я был в ударе! От трупа я избавился, а все остальное оставил как есть, чтобы показать тебе.
«Считай, что ты напросился. Думаешь, на тебя нет управы?»
Тина сосредоточилась и попыталась приподнять крупный осколок, валяющийся около ножки разломанного надвое стола. Никакого результата. Не шевелится. Она заметила, что Лиргисо внимательно наблюдает за ней, чуть улыбаясь уголками губ. А если переместить вон тот обломок?.. Опять ничего. Сколько Тина ни пробовала, ей не удавалось взять под контроль ни один из предметов.
— Не получается? — мягко спросил Лиргисо. — И не получится. Больше у тебя ничего не получится, великолепная Тина. Увы, я и сам знаю, что я сволочь, но с сегодняшнего дня я буду держать тебя на… м-м, стоит ли сообщать тебе название? Пусть это останется тайной. Первую дозу ты получила сегодня утром.
— Ты вколол мне какую-то дрянь?
— Это секретная разработка ниарского правительства. — Его сочувствующая улыбка выглядела искренней. — Препарат, блокирующий экстрасенсорные способности. Эффективный, как ты смогла убедиться, безвредный и до безумия дорогой. Того, что я раздобыл, нам хватит на год. Достаточно делать по одной инъекции с интервалом в тридцать дней — и на сверхъестественном можно поставить крест, как выражаются люди. Не знаю, можно ли с помощью этого препарата обезвредить Стива… Подозреваю, что нет, но для тебя — в самый раз.
— Эта отрава влияет на работу мозга? — Тина судорожно сжала в кулак пальцы, все еще слабые, малочувствительные.
— Это самый щадящий препарат, если сравнивать с аналогами. Никаких вредных последствий, я специально консультировался. Я не хочу, чтобы ты утратила остроту ума или чувство юмора. — Он наклонился вперед и погладил ее колено. — Тина, это временная мера. После того как Стив уйдет к себе домой, а я наберу достаточную силу, я перестану делать тебе инъекции. Или если ты надумаешь перейти на мою сторону — тоже вариант, самый для меня желательный…
Она столкнула с колена его руку с кроваво-алыми ногтями.
— Ты мне нужен, как Флассу пивной автомат. А если тебе самому такую дрянь вколоть?
— Постараюсь, чтобы со мной этого не случилось. — Улыбка, скользнувшая по его серебристо-серым губам, показалась Тине натянутой. — Не понимаю, что тебя так расстроило! Я забрал у тебя то, в чем ты не очень-то и нуждалась. Другое дело, если бы ты, как я, с детства грезила могуществом… Хочешь получить одну разгадку?
Тина вопросительно взглянула на него.
— Ты рассказала, что предчувствие угрожающей тебе опасности впервые возникло у Стива, когда мы втроем посетили цветочный дом в Кеодосе. Ты была со Стивом, а я развлекался с двумя девушками. Одна из них была похожа на тебя, я еще покусал ее… и после подумал: если переместить тебя в обыкновенное человеческое тело, я смогу делать с тобой все, что захочу, — как с этой девушкой. Вначале идея показалась мне забавной и несерьезной, а потом я решил: почему бы и нет? — Он улыбнулся углом рта, отчего на щеке обозначились резкие насмешливые складки, достал из кармана пульт, набрал какую-то команду. — Тина, я вытянул из тебя все, что относилось к методикам Стива, но один вопрос задать так и не рискнул. Несколько раз собирался и не посмел…
Подъехал сверкающий черным лаком робот-официант. Лиргисо взял с откидного столика рюмку в виде крохотного серебряного черепа, другую подал Тине. Коньяк.
— Я это не пью. Что-нибудь полегче есть?
У нее сейчас нет фильтров, нейтрализующих воздействие алкоголя, а напиться в компании Лиргисо — это последнее, что ей хотелось бы сделать.
На столике появился серебряный бокал в виде вставшей на хвост морской твари с разинутой пастью. Игнорируя вызывающую форму посудины, Тина взяла, пригубила. Десертное вино. Вроде бы неплохое. Она не разбиралась в спиртном, но Лиргисо наверняка разбирается.
— Знаешь, о чем я не спросил?
Грустная усмешка, непохожая на его обычные гримасы. Тину заинтриговал не столько вопрос, сколько это выражение, нетипичное для Лиргисо.
— О чем?
— О том, как ты на самом деле ко мне относишься. Человек, которому ввели мезген, не может что-то утаить или солгать. Ты сказала, что я тебе нужен, как Флассу пивной автомат, — но откуда я знаю, что это не блеф? Я ведь и сам не раз играл в такие игры. А вот если бы ты сказала то же самое под мезгеном… Узнать, что ты не испытываешь ко мне ничего, кроме заурядной неприязни, — это было бы слишком больно.
Он залпом выпил коньяк из одной рюмки, потом из другой.
— Предпочитаешь баловаться иллюзиями?
— Предпочитаю не убивать надежду. Пусть живет. Тина, мы с тобой летим на Савайбу. Завтра. — На лицо Лиргисо вернулось обычное для него выражение иронии. — Сможешь оценить все прелести своего нового положения. Савайба закрыта для киборгов, а ты там побываешь.
Сотканный из разноцветных блесток лозунг: «Протестуй против “Рипарола” на Савайбе!» На одной из кеодосских площадей раздавали в толпе шарики, те лопались — и в воздухе мерцали эти призывы, чтобы через несколько секунд осесть на тротуар переливающейся пылью. Тина тогда все еще была тергаронским киборгом, рядом с ней были Стив и Поль. Боль в сердце, словно в тело всадили и начали медленно проворачивать нож, — физически неощутимая, но до чего острая… Не сейчас. Не в присутствии Лиргисо.
— Предполагается, что на Савайбе я что-то забыла?
— Предполагается, что у меня там дела, и ты летишь со мной. Оставить тебя здесь без присмотра… Это будет рискованный опыт. Когда ты на Валгре сдала меня в тюрьму, я покинул это приятное заведение на четвертые сутки. Ты похожа на меня, поэтому рисковать не будем.
— Я похожа на тебя? Знаешь, мне давно уже не говорили таких гадостей!
— Я почему-то думал, что сказал тебе комплимент… — ехидно ухмыльнулся Лиргисо.
— Потому что коньяка перебрал. Полетишь на Савайбу в обществе голой девки с макияжем?
— Тина, ты не должна говорить о себе в таких выражениях! — Он зло поморщился. — Учти, мне это не нравится. Если это еще раз повторится, я притащу сюда кого-нибудь с улицы — первого, кто попадется, — и убью. У тебя на глазах.
Тина поняла: он так и сделает. Пусть он не сумасшедший, нормальным его тоже не назовешь. Холодные яростные огоньки, тлеющие в глубине зрачков Лиргисо, угасли, он усмехнулся.
— По-твоему, это будет адекватно? — тихо спросила Тина.
— Да. Никто не смеет унижать наши отношения, даже ты. — Он помолчал, глубоко вздохнул и добавил: — Одежду и обувь получишь сегодня вечером.
Несмотря на только что пережитый легкий шок, вызванный его вспышкой, Тина ощутила эмоцию, которая с некоторой натяжкой могла сойти за радость.
— Значит, я могу заказать по каталогу то, что мне нужно?
— Фласс, только не это! — Он в театральном ужасе закатил глаза к потолку. — Сам закажу. Твоя манера одеваться всегда вызывала у меня оторопь. Все эти мешковатые комбинезоны и похожие на военные вездеходы ботинки… Лучше я подберу тебе одежду на свой вкус. Пойдем, — он встал, — провожу тебя в твою тюрьму, а то мне пора в «Кристалон».
«Хотя бы узнаю, что такое “Рипарол”. И почему против него надо протестовать».
Глава 10
Однажды Тина сказала, что жить можно везде, кроме Манокара. Преувеличение, решил Поль. Они тогда сидели в одном из кеодосских кафе, под стилизованным деревянным шатром на крыше небоскреба, смотрели на бескрайнее полосато-розовое закатное небо и пили кофе-гляссе. В такой обстановке будешь относиться терпимо к чему угодно. Манокар далеко, он почти нереален, а жизнь слишком хороша, чтобы всерьез согласиться, что где-то жить нельзя.
Другое дело сейчас, когда тебя со всех сторон окружает, как холодный туман, грязная «вата», склизкая на ощупь… На ощупь?.. Никуда не денешься, иллюзия тактильных ощущений была достаточно сильной. Лицо Поля прикрывала черная сетчатая вуаль, но ничем не защищенные кисти рук соприкасались с «ватой», которая заполняла весь коридор, словно отравляющий газ.