— Можешь, — повернувшись в их сторону, ответил за Дика Фолби. — Можешь доверить ему пауков и сороконожек. Если даром, то он возьмет.
— У меня нет сороконожек, сэр, — вполне серьезно ответил мальчик.
— Какая жалость!
К их удивлению Терье, не раздумывая, взял клетку.
— А чем мне его кормить?
— Мясными обрезками, он их обожает.
— Так, — обращаясь к лейтенанту прокомментировал Фолби, — будем радоваться, что этот парень не обнаружил в своей канализации аллигатора.
Уже на следующее утро Гамильтон заметил, что Терье отирается около его кабинета и, вроде бы, хочет что-то сказать.
— В чем дело, Дик?
— Такая история, господин лейтенант…
— У нас по сводкам ничего не случилось.
— Это по поводу филина.
— Что с ним?
— Он так раскричался ночью, что соседи по дому хотели звонить в полицию.
— То есть к нам сюда? Жаловаться на тебя и твоего филина?
— Так, сэр.
— Ну и выпусти его на волю, до столицы Штата он отсюда не долетит.
— Я его уже прикормил, сэр. Видели бы вы сколько он слопал. Если выпущу, он назад вернется. Он же себе не враг.
— Дик, что ты хочешь?
— Сэр, я подумал, дом на Ли 16, тот самый, сейчас потерял владельца. Поговорите в мэрии, и если наше управление выступит поручителем, я бы взял в банке кредит и отремонтировал дом.
— Хм, хочешь там поселиться? Вместе с филином?… Хорошо, Дик, я поговорю, думаю, мне нетрудно будет это уладить.
— Спасибо, сэр. Еще я хотел доложить, что с нашего участка автострады сегодня утром в пустыню проехал джип. Мы задержали его для проверки.
— Что ему там нужно?
— Хозяин джипа — эксперт из того самого зоопарка. Он регулярно обследует местную фауну, в особенности следит за пони, которых они выпустили в пустыню.
— У него оформлено соответствующее направление?
— Да, документы в порядке. Обычно он проводит в пустыне несколько дней. Я предупредил насчет двух сбежавших преступников.
— Правильно. У него есть с собой оружие?
— Карабин, сэр.
Джип на небольшой скорости уже с полчаса двигался по пустыне, и его хозяин, расслабившись, покуривал за рулем сигару.
«Хорошо, что он сразу сунул в нос полицейским свои документы. Надо было опередить, прежде чем в их головы придет мысль осмотреть машину. Тогда трудно было бы объяснить, зачем он взял с собой на три дня такое огромное количество провианта.» Он уже десятки раз продумывал свой план, но все равно продолжал делать это снова и снова. «Зиму они отсидятся здесь, и если не станут днем высовываться из пещеры, их невозможно будет обнаружить. Запасов провизии, с учетом того, что он доставит сейчас, вполне достаточно. А через четыре месяца он вывезет их на дне джипа. К тому времени местные полицейские уже привыкнут к нему. Потом ребята сами позаботятся о себе. И хорошо расплатятся с ним, раз сумели припрятать перед арестом два килограмма героина… И никому не придет в голову, что один из них его родной племянник, потому что сестра приняла фамилию мужа и связать ее прежнюю девичью, и такую распространенную в Америке — „Джонсон“, с каким-то экспертом из зоопарка практически невозможно.»
Джип прошел еще около мили и начал двигаться вдоль неровной известковой гряды высотой в тридцать-сорок футов. Человек уже увидел тот самый кустарник у подножия известкового выступа, за которым скрывалась дыра в пещеру, в получеловеческий рост, невидимая за колючими ветками.
— Хорошо, что мы с тобой вып-пили по двойной п-порции виски.
— Хорошо!
— Это я к т-тому, что пиво нужно всегда закреплять…. п-понимаешь меня? Виски или бренди в конце, э-то обязательно.
— А мы так и сделали.
— Мы всегда п-правильно делаем… Постой, те-бе же сюда, в переулок.
— И-и! Мой переулок!
— Значит иди п-прямиком к своей любимой змее.
— Она, слава богу, уехала, к матери, а твоя тебя дома ждет. Небось, будет шипеть?
— П-пусть…
Две фигуры на безлюдной окраинной улице обнялись, похлопали друг друга по спинам, и одна направилась неровными шагами в переулок, а другая последовала вдоль улицы дальше…
На секунду ее внимание привлек негорящий в сумерках фонарный столб.
— Э-лектричество экономят, г-ады, — прозвучало по этому поводу.
Потом еще что-то оказалось не так… с невысоким деревом в десяти футах от тротуара… Фигура ступила на газон, приблизилась и, чиркнув зажигалкой, поднесла ее куда-то к стволу… Зажигалка, вдруг, отлетела в сторону, фигура, попятившись назад, упала, и тут же, неожиданно проворно поднявшись, побежала вдоль улицы. Попробовала обернуться, отчего ее сильно качнуло, потом кинулась к калитке ближайшего дома и, не сумев открыть ее, в панике устремилась дальше. Еще через несколько секунд она скрылась за поворотом и сразу же раздался крик. Такой надрывный и нехороший, что люди в соседних домах бросились к своим телефонам.
Только неделю назад Гамильтон выхлопотал разрешение Дику на дом, а тот уже успел сделать там ремонт и завести в комнаты нижнего этажа мебель. И завтра на новоселье пригласил в гости все управление. Сметливый Фолби тут же решил совместить приятное с полезным, собрав со всех деньги хозяину на телевизор.
— Майкл, я тебе в четвертый раз говорю, что не знаю какой именно экран самый плоский, — они вышли из управления на улицу, и Гамильтон подумал, что уже два дня не видел Энн. — И вообще молодому полицейскому полезнее читать книги, а не смотреть всякую дрянь.
— Почему во множественном числе?
— Что?
— Полицейский должен читать только одну книгу.
— Какую же?
— Устав, разумеется.
— Хорошо, давай попросим Энн подобрать для Дика телевизор в пределах собранных денег. «И пригласить ее заодно немного посидеть в ресторане», — подумал про себя Гамильтон.
— Правильное решение, — согласился Фолби.
Для ресторана Гамильтон еще заскочил домой, чтобы переодеться, и только за полчаса до закрытия они оказались в супермаркете Тьюберга.
— Значит, телевизор для молодого полицейского, сержант?
— Да, мэм, мы собрали деньги, чтобы сделать ему подарок на новоселье.
— Хотите, наш специалист запрограммирует его так, что при включении экран будет показывать красивую картинку с дарственными словами от вашего управления.
— Отличная идея, Энн, но неплохо бы, чтобы он показывал что-то еще.
— Ты грубиян, Фрэнк. Наш магазин не торгует браком.
— Прости, не подумал. И я бы попробовал загладить вину за это в соседнем ресторане, после того как ты освободишься.
Большие серые глаза только искоса взметнулись на него, и от этого приятного ощущения Гамильтон на секунду потерял из виду все остальное.
Потом он попрощался с Фолби у выхода из магазина, а еще минут через пятнадцать появилась Энн. Не в том служебном своем костюмчике, а в элегантном коротком малиновом платье с белой меховой накидкой на плечах.
— Ну до чего же хорошо иметь собственный магазин, — вздохнул Гамильтон, подавая ей руку. — Неограниченные возможности!
— Ты хочешь сказать, что я использую вещи из торгового зала, а потом кладу их назад для покупателей? Это ужасно, Фрэнк! Ты не случайно стал полицейским. Врожденная подозрительность, я ее заметила в твоих глазах еще двадцать лет назад на том школьном вечере.
— Я тогда просто недоумевал — какого ты пола?
— Но через двадцать лет, хоть и с трудом, начал с догадываться, да?
Они уже входили в ресторан, когда лейтенант услышал где-то вдали на соседних улицах тревожный сигнал полицейской сирены… Звук приближался. Энн тоже услышала сирену и уже смотрела на него вопросительным взглядом.
— Сейчас узнаем, — озадаченно произнес Гамильтон.
Он ободряюще взял в свою ее тонкую теплую руку.
Сирена взвыла уже совсем рядом, и через несколько секунд напротив тормознула дежурная машина с Терье за рулем и Фолби рядом.
— Еще раз добрый вечер, мэм! Шеф, Дик заехал за мной, а теперь — мы за вами, — высовываясь из окна сообщил Фолби.
— В чем дело, Майкл?
Сержант покосился на людей, которые явно заинтересовались этой сценой.
— Лучше в машине, шеф.
Гамильтон почувствовал как Энн сжала его руку.
— Можно я с вами, Фрэнк? Пожалуйста!
Фолби в ответ кивнул ему головой, давая понять, что опасного ничего не предвидится.
— Садись, только слушаться меня, если что.
— Да, Фрэнк.
— Куда мы едем, Майкл?
— Конец улицы Генерала Ли, — ответил за него Терье, — нападение гремучки на человека.
— Со смертельным исходом, — добавил Фолби.
— Что-о?! Что вы сказали?!
Гамильтону показалось, что все потемнело вокруг и еще… что он сейчас взорвется! И видимо, то же самое показалось всем остальным, потому что Энн стала гладить его кисть обоими руками, а оба подчиненных в успокаивающих целях затараторили: