– Почему?
– Потому что я везу тебя к Абедалофу Арбедалочику.
* * *– Прошу простить, мессер, я не ожидал, что вы будете настолько голодны, и не приготовился должным образом, – покаялся ИХ Бабарский, пронырливый суперкарго «Пытливого амуша». – Но неподалёку есть отличный трактир, в котором…
– Нет, ИХ, никаких трактиров: мы торопимся, – отказался Помпилио и откусил большой кусок бутерброда с паштетом.
– Да, мессер.
– Мы в походе, ИХ, – развил мысль адиген. – А в походах не всегда есть время разжечь костёр и поесть горячей пищи.
Поскольку жевать дер Даген Тур не перестал, голос его звучал невнятно, однако ИХ прекрасно понимал каждое слово. Он умел слушать, а главное – слышать, и мог расшифровать даже шуршание отравленного богомола.
– Совершенно с вами согласен, мессер: не всегда. Да и зачем костёр? В доме есть камин.
– Лишения закаляют, – закончил Помпилио. – Делают нас мужественными.
Бабарский кивнул, но промолчал, он знал, что речь обязательно продолжится.
– А ты, я смотрю, неплохо устроился, – оценил дер Даген Тур, выдержав малюсенькую паузу. – У нас, на передовой, такие разносолы не подавали.
– Осмелюсь напомнить, что я получил место на «Амуше» именно потому, что умею устраиваться, – сообщил Бабарский и пожал узкими плечами: – Зачем вам другой суперкарго?
– Ты прав: незачем, – согласился адиген, доедая бутерброд.
Впрочем, назвать закуску бутербродом можно было весьма условно: тёплая пшеничная лепёшка, острый «алешанзан» из утиной печени, пряный аромат которого дразнил дер Даген Тура с начала трапезы, свежий огурец, глоток чеманского белого – паштет поглощался по всем кулинарным правилам. Перед ним ИХ подал сырную тарелку с зеленью, а на основное блюдо запланировал жареную курицу – эту птицу Помпилио любил есть холодной. Суперкарго понимал, что адиген заявится голодным, но не рассчитал масштабы бедствия.
– Сегодня я даже не завтракал, а вчера на ужин эти бестолковые ушерцы предложили мне бестолкового поросёнка, жаренного без всяких специй, ужасный соус и кислое вино. Фактически я не ел целые сутки!
– Сочувствую, мессер. – Суперкарго тяжело вздохнул. – Но почему вас не покормили в плену?
– Меня собирались расстрелять, – напомнил о своих приключениях Помпилио. – Зачем кормить покойника?
– Похвальная прагматичность, – с пониманием произнёс бережливый Бабарский.
Дер Даген Тур отвлёкся от курицы, с удивлением посмотрел на суперкарго и веско отчеканил:
– Я так не думаю.
– Жестокие подонки, – молниеносно поправился ИХ.
– А вот это верно.
– И ещё хочу сказать, что понимаю вас, как никто иной, – продолжил Бабарский. – Я как-то голодал в лечебных целях, помните? Ужасные ощущения.
– Ужасные ощущения были у всей команды, – прищурился Помпилио. – Ты на неделю задержал жалованье.
– Я злился.
– У меня голова болела от жалоб.
– Не знал, что это затронуло вас таким образом, мессер.
– Теперь поздно извиняться. – Дер Даген Тур кивнул, ИХ понятливо наполнил его бокал белым и поставил опустошённую бутылку под стол. – Что на десерт?
– Лепешки с мёдом и дыня.
– Очень хорошо, – промурлыкал Помпилио. – Очень хорошо.
Проникновение в Линегарт ИХ расписал с предельным тщанием: точно указал место, где необходимо приземлиться (согласно первоначальному плану, дер Даген Тур должен был выпрыгнуть из аэроплана с парашютом), как избавиться от снаряжения, затем окольными тропами добраться до ближайшей железнодорожной станции и незаметно сесть на поезд. Судя по мельчайшим подробностям, включающим имена и описания всех полицейских и работников станции, их привычек и расписания, суперкарго преодолевал маршрут лично и неоднократно.
Помпилио аккуратно исполнил все пункты инструкции, но без накладок не обошлось, и главная из них заключалась в том, что вместо парашюта в стог сена был воткнут аэроплан. Повезло ещё, что собственно момент приземления туземцы прозевали. Тем не менее район следовало покинуть как можно скорее, и адигену пришлось оседлать ближайший поезд – товарный, потрястись на открытой площадке вагона, потом прыгать и пешком хромать по указанному адресу, тщательно скрываясь от редких полицейских. Но поскольку дом Бабарский снял на окраине, неподалёку от чугунки, последняя часть путешествия также прошла удачно.
– Ты выяснил, где живет Арбедалочик?
– У него большая вилла вверх по Хоме.
– Почему не в городе?
– Вы видели окраину, мессер?
– Разумеется.
– Архитектура центральных кварталов Линегарта мало отличается от того, что вы видели. Только фасады чище и мостовые поливают.
– Здесь всё квадратное?
– Или прямоугольное.
Адиген покачал головой, но от пространных комментариев отказался, ограничившись коротким:
– Я понимаю Арбедалочика. – После чего отодвинул тарелку с остатками курицы, тщательно вымыл руки в поданной Бабарским чашке, вытер их и осведомился: – Оружие?
– Как вы хотели, мессер: многозарядный и крупнокалиберный. – ИХ сходил в соседнюю комнату, принёс небольшой чемоданчик и раскрыл его на краешке стола. – Ушерский «Уллум».
– Я просил пистолеты Харда, – капризно протянул Помпилио, с любопытством изучая представленное суперкарго оружие. Но не прикасаясь к нему.
– Харда на Кардонии нет, – твердо ответил ИХ.
– В моём арсенале.
– При всём уважении, мессер, ваш арсенал остался в Унигарте.
– Ядрёная пришпа…
– А «Уллум», как меня заверили, – улучшенный аналог пистолета Харда. Ушерские инженеры основательно переработали пистолет.
– Всего двенадцать патронов.
– Зато к оружию прилагается глушитель.
– Он пригодится.
– Я тоже так подумал.
Дер Даген Тур наконец решился и взял один из пистолетов в руку. И не просто взял. Пара мягких, едва уловимых движений, и «Уллум» заряжен, взведён и смотрит на стену.
– Неплохая балансировка.
– Они старались. – Тон ИХ не оставлял сомнений в том, что все ушерские инженеры, конструкторы, технологи и рабочие ночей не спали ради того, чтобы угодить Помпилио.
– Пожалуй, пойду во двор, – решил адиген.
Намерения его были очевидны: проверить новое оружие, а потому Бабарский поспешил с предупреждением:
– Не думаю, что это хорошая идея, мессер. Выстрелы привлекут внимание.
– Ядрёная пришпа! – Дер Даген Тур поставил пистолет на предохранитель, вернул в чемоданчик, помолчал, после чего произнёс: – Ещё мне нужно болеутоляющее. Пришлось много двигаться.
– Я позаботился о запасе.
– Не сомневался в твоей предусмотрительности, – похвалил офицера Помпилио. – Как мы доберёмся до Арбедалочика?
– До виллы доедем на автомобиле.
– Ты купил автомобиль?
– Поверьте, мессер, это весьма удобное приспособление, – пошутил Бабарский. – К тому же я здесь человек состоятельный, благодаря рекомендациям моих унигартских знакомых, считаюсь сотрудником крупной фирмы, поставщиком приотской армии. Мне без автомобиля нельзя. Не поймут.
– Какой фирмы? – дер Даген Тур изумлённо поднял брови. – Ты же типичный инопланетник.
– Служил консультантом по бизнес-вопросам, а из-за войны застрял в Линегарте.
– И тебе верят?
– Я умею ладить с людьми, мессер, мне верят.
А ещё Бабарский обладал обширными связями в Омуте и под «унигартскими знакомыми» подразумевал главаря одного из крупнейших бандитских кланов Кардонии, слово которого высоко ценилось в Линегарте. Дер Даген Тур этих материй не касался, его интересовал результат.
– Хорошо, мы доберёмся до виллы, что дальше?
– Дальше в дело вступаете вы, мессер, – пожал плечами ИХ. – Я могу лишь сообщить количество охранников и расположение постов.
– Ты уверен, что мы застанем Арбедалочика?
– Уверен, мессер, обычно он ночует дома.
* * *Двести лиг по Межозёрью и восточным степям Приоты. Двести пятьдесят лиг – и ни одного боевого столкновения. Если это не везение, то что, в таком случае, им называть?
Впрочем, удача объяснялась вполне прозаическими причинами: землеройки увлеклись. Передовые части азартно гнали отступающих островитян, совершенно не думая о том, что освобождённые территории необходимо зачистить и взять под контроль. Командиры передовых частей логично считали, что это задача командующего, но у Селтиха элементарно не осталось резервов, а потому большая часть Межозёрья оказалась свободной не только от войск, но даже от патрулей, и этим воспользовались остатки ушерских войск.
Те из них, что торопились выйти из окружения.
За время марша колонна выросла, теперь на восток шли около трех тысяч человек и двадцать шесть бронетягов, в том числе четыре заряженные «Азунды», появлению которых Сантеро обрадовался, как ребенок – знакомые машины придали ему уверенности. Колонна разрослась, однако удача по-прежнему сопутствовала беглецам, они смогли незамеченными подойти к линии соприкосновения и встать в трёх лигах от неширокой Тикары, по которой ушерцы сумели наладить оборону. Приотцы разместились на своём берегу, прорываться через их позиции очертя голову фельдполковник Шеро не хотел, приказал тщательно изучить обстановку и теперь внимательно слушал доклад вернувшегося с разведки Акселя.