Долгое время оба молчали, пока не добежали до конца парка.
– Бежим обратно? – спросила Джоселин.
– Да, но обратно я бегу вот этим путем, – указал он.
Она остановилась и нагнулась, опершись руками о колени.
– Хорошо. А завтра совершим пробежку в другом месте.
Он кивнул.
– Эта дорога займет немного больше времени, но мы окажемся там же, откуда начали, – объяснил он.
– Прекрасно.
Они побежали обратно. Струйки пота текли по их лицам, но они не сбавляли темпа. Вернувшись на улицу Донована, они перешли на ходьбу, чтобы отдышаться перед возвращением домой. Войдя в холл и направившись к лифту, они прошли мимо охранника, который махнул им рукой в знак приветствия.
Джоселин опять шагнула в лифт первой, осмотрела потолок и только потом впустила Донована.
Подняв голову, он поинтересовался:
– Что вы там такое высматриваете?
– Если крышка люка окажется приоткрытой, там может кто-то находиться.
Воцарилась тишина, и был слышен только легкий шум двигающегося лифта. Донован еще некоторое время смотрел на эту собранную и целеустремленную женщину, стоящую напротив него, любуясь правильными чертами ее лица. Но поняв, что разглядывает ее дольше положенного, не без усилия оторвал взгляд от притягивающих своей глубиной темных глаз и уставился на дверь лифта.
– По дороге на вашу работу мы можем поговорить о подозреваемых, – предложила Джоселин.
– Да, если вы не против того, чтобы наш разговор слышали десятки людей.
– О чем вы? Какие люди?
– Пассажиры метро.
Он вышел из лифта, а Джоселин осталась стоять внутри. Ему пришлось держать двери, чтобы она могла выйти.
– Вы ездите на работу на метро? – спросила она, еще не совсем оправившись от удивления.
– Да. Вы, наверное, думали, что меня возит в лимузине личный водитель?
– Ладно, на этот раз я ошиблась.
Донован остановился на мгновение перед дверью пентхауса.
– И все-таки, почему вы такого мнения обо мне? Потому что видели меня вчера во фраке? Вы, конечно, думаете, что моя жизнь – сплошной праздник.
Она пожала плечами.
– Что-то в этом роде. Во всяком случае, на синего чулка вы не похожи.
Он улыбнулся, открывая дверь квартиры.
– Нет, я обычный парень.
– Да, обычный парень, который живет в одном из самых дорогих пентхаусов деловой части Чикаго.
– Знаете, человека не всегда можно узнать по пиву, которое он пьет, или по внешнему виду дома, в котором живет.
– Но кое о чем внешность все же говорит. Я, например, уже знаю, что в физическом плане вы стремитесь к совершенству, а вот в общении вы человек скорее поверхностный.
Донован уставился на нее.
– Поверхностный?! Боже, одно оскорбление за другим! С чего вы это взяли?
– Вас не посещают друзья, родственники, а на автоответчике записаны сообщения семи женщин, ждущих, чтобы вы им позвонили.
Он нахмурился.
– Вы слушали мой автоответчик?
– Вы сами разрешили мне «покопаться в белье», если захочу. Я думала, что смогу выйти на след…
– И вы вышли?
Она пожала плечами.
– Брошенные любовники – классические подозреваемые.
Ему хотелось многое ей рассказать, чтобы изменить ее представление о его внутреннем мире, о его жизни. Но сейчас, борясь с задетым самолюбием, он меньше всего на свете готов был оправдываться перед ней и уж тем более раскрывать свою жизнь. Вместо этого он решил напасть сам.
Ведь нападение, как известно, один из лучших способов защиты.
– Вы думаете, что разгадали меня. Но я хочу знать одну вещь: какое вы имеете право осуждать меня? Вы, которая прячется от мира под маской холодного равнодушия, означающей: «Держитесь от меня подальше». Ответьте мне, мисс Маккензи, и я обещаю, что больше не задам вам ни одного личного вопроса до конца нашего с вами сотрудничества.
Взглянув на нее, он не без удовольствия отметил выражение изумления на ее лице.