— Приятного аппетита, — мрачно процедил он. Матка небрежно кивнула ему сверху:
— С добрым утром.
Тасманов с трудом сел на кровати.
— Черт, как болит голова, — поморщился он.
— Надо было меньше меда пить, — менторским тоном заметила Матка. — Я, кстати, не поручусь, что в таких количествах он не вызывает привыкание.
Тасманов заставил себя встать и дойти до ванной.
— А я, может быть, хочу… попасть в какую-нибудь чудовищную зависимость… и умереть.
— Почему тебя сильнее всего привлекает то, что для тебя опасно? — философски протянула Матка.
— Самое меткое замечание обо мне, которое я когда-либо слышал, — Тасманов плеснул в лицо ледяной воды. — Я об этом не думал.
— Ты необъяснимый человек, Причудник, — заявила Матка, беспечно покачиваясь под потолком.
Тасманов нетвердым шагом направился к двери.
— Я надеюсь, ты в мастерскую? — требовательным тоном напомнила Матка.
— Дай хоть кофе выпить, — устало отозвался Тасманов. — А вообще, да. У меня появились кое-какие новые идеи.
— Я попозже зайду посмотреть! — крикнула Матка ему вдогонку.
Расшифровка стереографической записи:
…
Мы попробовали пригласить еще одного мужика. Было круто. Она позвала кого-то из пленников, кого уже раньше использовала, так что он не очень удивился. Сначала она отдалась ему. Раньше я, наверное, озверел бы от ревности, но теперь мне даже понравилось наблюдать за ней со стороны. Она обслужила его в этой своей обычной обстоятельной манере, когда непонятно, то ли она задыхается от страсти, то ли вообще думает о чем-то постороннем. Потом мы взяли ее вдвоем. Дальше я плохо помню, увлекся. Но она, кажется, постепенно вошла во вкус; когда мы отпустили ее, она откинулась назад, обвила мою шею руками и пробормотала:
— Ох, Глеб… — хотя вообще редко называет меня по имени.
Она вся дрожала, но я чувствовал, что ей хочется еще, поэтому сказал тому парню:
— Ну что, теперь ты сзади? — а он так на нас посмотрел, как будто впервые увидел, но подчинился.
Когда она заснула, он снова взглянул на меня с каким-то неопределенным выражением и спросил с некоторым сомнением:
— А сами вы — человек?..
Я говорю, нет, я — призрак человека. Как тень отца Гамлета. Он помолчал, поизучал меня искоса, потом наморщил лоб и говорит:
— А вы не архитектор часом?..
Я отвечаю, нет — я монтажник-высотник по профессии.
Он замолчал, кажется, подумал, что я сумасшедший, но потом все-таки кивнул на Матку и спросил вполголоса:
— А это кто?..
Я сказал, я не знаю. А вообще трудно было не засмеяться — как это люди не понимают очевидных вещей? Вот от подобного нежелания самостоятельно соображать и происходят потом всякие неприятности, вроде так называемой Божиярской катастрофы.
Позже она мне призналась, хотя я и сам понял, что чем больше, как она выражается, самцов, тем ей приятнее, просто она не говорила мне из вежливости, потому что думала, как бы со мной истерика не случилась. Раньше, наверное, так оно и было бы, но теперь, кажется, я стал лучше ее понимать.
…
Глеб.
Матка брезгливо поддела когтем каменную схему, видневшуюся в открытой ране оперируемого подопытного.
— Подумать только, неужели из такой бессмысленной груды плоти может получиться что-то дельное?.. — недоверчиво проговорила она.
Тасманов хладнокровно вытащил из разреза залитую кровью руку с продетыми сквозь пальцы длинными каменными иглами и устало взглянул на Матку.
— Убери грабли от экспериментального образца. — Сунув в разрез два каменных крюка, он снова склонился над распростертым на каменном столе телом. — Ты мне мешаешь работать.
Матка рассеянно отстранилась.
— Да ладно, что я, не понимаю, что ли? Не строну я ничего в твоих уродах…
Тасманов вновь прервался.
— Они такие же мои, как и твои.
— Тогда тем более не строну, — усмехнулась Матка, перелетела в дальний угол и залезла на стену. — Ты становишься таким занудой, когда возишься со своими недоделками!
— Ты тоже не очень-то разговорчивая, когда плодишь своих ублюдков, — рассеянно возразил Тасманов.
От скуки и нетерпения Матка принялась летать по мастерской, лениво раскачиваясь на воздушных потоках и со стуком отталкиваясь от стен. Тасманов раздраженно взглянул под потолок.
— Послушай, ты не могла бы пойти полетать где-нибудь в другом месте?
— Да что я тебе, мешаю, что ли? — расстроилась Матка.
— Свет моей жизни, твоя божественная красота затуманивает мой рассудок, — холодно отрезал Тасманов. — И для работы это не есть гут. Так что вали отсюда.
Усевшись на потолке, Матка нерешительно пошелестела крыльями.
— Не волнуйся, ничто не пройдет мимо твоих цепких лапок, — презрительно добавил Тасманов.
Матка неохотно поползла к дверному проему.
— Я загляну к тебе вечером! — предупредила она. — Расскажешь, чем закончилось…
— Если ты постараешься мне понравиться, мы посмотрим, — поддразнил он ее.
Расшифровка стереографической записи:
…
Решающее различие между человеком и особью из паразитарного камня состоит в способе восприятия материи. Единственное ощущение имаго, знакомое также и людям, — это осязание. Зрения, слуха, обоняния и вкуса они лишены. Спектр остальных свойственных им чувств для человека непостижим, насколько я могу судить, чрезвычайно обширен и может быть условно разделен на две области действия сигналов: телепатия и телекинез.
Осязанием обладают все без исключения особи, и функционирует оно у них в точности так же, как у людей.
Тип ощущений, которые я для удобства обозначил как телекинетические, состоит в способности воспринимать, поглощать, перенаправлять и просто усиливать потоки низкочастотных вибраций, исходящие из недр земли. Косвенным следствием этой способности является и неровный полет имаго на колоссальных скоростях, и продавливание лазов и нор даже сквозь самую прочную породу, и провоцирование землетрясений, не говоря уже о дистантном воздействии на искусственные материалы, как правило, непроизвольном (перемещение вещей, разрушение зданий).
Телекинетические способности, сами по себе довольно полезные и предоставляющие обширные физические возможности, присущи рабочим особям в различной степени, зависящей, насколько я понял, от решения Матки, то есть от питания маточными продуктами. И все же подобный тип ощущений не слишком подходит для главного занятия: поиска и отлова жертв, то есть людей. Основным способом восприятия для всего роя служит телепатия, и обладает ею в полной мере только Матка; рядовые же особи служат своего рода зондами, передающими, но не усваивающими информацию.
Я затрудняюсь даже представить себе, какой объем данных и в какой форме непрерывно поступает к Матке сразу из множества точек пространства. Здесь можно констатировать лишь механизм передачи сигнала. В области макушки у каждой особи находится специальный орган, который, как зеркало, отражает в буквальном смысле картины внутреннего мира находящихся в зоне доступа (зависит от условий, но в среднем несколько километров) людей и передает изображение Матке. При этом не все области человеческого осознания поддаются считыванию; Матка затруднилась объяснить характер ограничений именно в силу того, что ей не с чем сравнивать, а в качестве вероятной причины назвала перемену частоты сигнала: паразитарный камень способен улавливать только созвучные ему импульсы низкочастотного диапазона. Тем не менее для отлова жертв поступающую информацию можно считать исчерпывающей.
Для аккумулирования всех сигналов служит костяная корона у Матки на голове, через нее же рою транслируется ответный импульс. Все это происходит в режиме реального времени без пауз, то есть первичное восприятие имаго и конечная директива Матки тождественны. Человеку представить себе подобное единовременное существование во множестве лиц невозможно; поистине рой, включая Матку, представляет собой хоть и в своем роде дискретное, но неделимое сложноорганизованное существо.
К побочным эффектам обмена телепатическими сигналами относятся возникающие в присутствии имаго помехи в работе электроприборов (которые Матка способна вызывать и намеренно, как например в случае с атакой на город, когда там перед нападением роя везде погас свет и отключилась связь), а также кратковременное расстройство памяти и внимания у оказавшихся поблизости людей (что очень удобно для захвата жертв). При необходимости Матка способна даже внушить человеку определенную мысль или фантазм, но импульсы паразитарного камня слишком тяжеловесны для человеческого мозга и опасны для психики.
…
Глеб.