Зарылась лицом в безумную смесь ароматов, подняла глаза и снова едва заметно улыбнулась. Так дети улыбаются своей шалости – с той самой искрой в глазах, что потом неизбежно теряется. Пусть и букет, и принцесса, и я сам – всего лишь иллюзия, но мне было приятно. Словно тем, что приняла мой букет, она залечила шрам, оставленный Вандой. Я был искренне рад, что она обрадовалась моему нарисованному подарку. Пусть даже она – всего лишь программный клон незнакомой принцессы одного из Малых Миров…
– Что привело вас ко мне, Милорд Тим?
Я пожал плечами. Я запутался. Мне нужно найти своего заблудшего братца или нашу сестру – кого-нибудь, кого я знал. Но я помню только тебя, принцесса, почему-то помню. Я пришел поговорить с твоим отражением, собрать босыми ногами нарисованную утреннюю росу, послушать пение монахов и, может быть, вспомнить хоть что-то. Этот луг, или эту пагоду, открытую холодному ветру, или шум кипящего океана – но почему-то я не вспоминаю ничего. Только тебя, принцесса. Вот только я так и не узнал, почему…
– Ты давно не заходил.
– Прости. Я даже не помню, сколько прошло времени.
– Уже много лет. Это солнце застряло в бесконечном утре, но настоящее пересекло красное небо уже больше пятнадцати тысяч раз.
Теперь программа черпала сведения из логов. Значит, Ти-Монсор действительно был здесь. Ци-шиманский день – восемнадцать стандартных часов. Получается, прошло больше тридцати пяти лет? Как такое возможно? Ему, мне… всего тридцать семь. Не понимаю. Если он заходил сюда в детстве, я бы ничего не вспомнил, да и программа не опознала бы меня – она ведь среагировала именно на отсканированную внешность. Он что, провел какое-то время в заморозке? Тридцать лет? Больше?
Принцесса снова поднесла букет к лицу.
– Жаль, амурморты не растут на нашей планете. Я держала несколько кустов в оранжерее, потом срезала все и раздала послам. Если цветам не нравится Ци-Шима, не стоит их принуждать… Но спасибо, что напомнил мне о них. Я перечитывала Этэна Монтанбоури совсем недавно и так соскучилась. Ты читал «Букет амурмортов»?
Я почесал подбородок, вспоминая цитату дословно.
– «На этой дороге никто не встретится, и не с кем хоть слово выменять да сунуть огрызок бесед за пазуху, дошептать потом в тишине вечера и притворного сна сознания».
Она улыбнулась и продолжила:
– «Стылая спина сгорблена и временами неуютно вздрагивает, словно чувствует крыльев призраки – как секундный укол прозрения, страхи юности… Руки тысячи раз о моленья вытерты, но так же все отдают днями прошлыми с неуместным здесь привкусом ландыша, сонным отзвуком…»
Вычурные слова показались как нельзя кстати. Когда путаешься, вечно находишь ответ в самом размытом. Я бросил взгляд на книжку. Бенаквиста? Принцесса проследила мой взгляд и теперь выжидающе на меня смотрела. Второй раунд?
– «Забыть – это жизненная необходимость, как пить или есть. Уничтожать воспоминания, затопляющие нашу память, – это гарантия душевного здоровья».
Странные мне сегодня вспоминаются цитаты. Принцесса наморщила лобик, выдумывая достойный ответ. Потом ее лицо озарилось.
– «Судьба – не что иное, как немного запоздавшее прошлое».
Я грустно улыбнулся и поднял руки вверх.
– Сдаюсь, принцесса.
– Черт!
Принцесса разглядывала меня с явным неодобрением. Перемена была столь внезапна и столь разительна, что я никак не мог понять, чем она вызвана. Я что-то сделал не так?
– Милорд, выбрав эту аватару для входа, вы, наверное, думали, что это будет милой шуткой? Вы ошиблись.
Я ошарашенно хлопал глазами и ничего не понимал. Принцесса тяжело вздохнула и скинула книжку на пол.
– Я поставила триггер на цитаты на тот случай, если здесь появится хоть один человек, с которым можно интересно поговорить.