Спор они закончили перемирием, после чего Лерц вдел Мону в петлицу молодой автолик и пожелал Красному Миру процветания и благополучия…
Что это, черт возьми, должно было означать?
– Нейл, к моему прискорбию, вынужден сообщить вам, что флагман взят. Все ваши сторонники нейтрализованы. Я предлагаю вам сдать оружие и официально подать в отставку, передав полномочия людям, которых я назову…
Я слышал только редкие удары собственного сердца и легкий шорох защищенного канала. Потом Лерц вздохнул.
– Похоже, вы не оставляете мне выбора, принц…
Связь оборвалась. Яано сообщил, что Лерц отключил наблюдение.
>gotoEXTdataflow
– Осторожней, говорят, они кусаются…
– А ты и поверил.
Она бесстрашно подошла и погладила ящера по спинному гребню. Веки зверя начали медленно подниматься – он отходил от транса. Я метнулся вперед, оттаскивая ее подальше. Фэньду-чи оторвал от кристалла брюшную присоску и оглянулся в поисках того, кто отвлек его от трапезы. Мы медленно отступали в чащу. Когда его голова повернулась в нашу сторону, мы замерли. Ящер скользнул по нам равнодушным взглядом мутных вытянутых глаз и снова присосался к своему кристаллу. Я выдохнул и только тогда повернулся к ней. Она, как ни в чем не бывало, протянула мне наполовину высосанный ороку.
– Он так и не укусил – не докажешь.
Я высосал остатки приторного сока из недозрелого плода и, не поворачиваясь, спиной вперед, шагнул к зверю. Ее улыбка стала сползать. Я подмигнул ей и, не глядя, швырнул увесистую шкурку ороку через плечо. Можно было не оборачиваться – по ее лицу было ясно, что я попал прямо по загнутому вверх носу – самой чувствительной части тела этой твари, не считая спрятанных в панцире глаз.
– Бежим.
Я стремглав рванул за ней в чащу. Она почти сразу сбила дыхание – постоянно оборачиваясь, высматривая фэньду-чи и проверяя, не успел ли он сожрать меня. Я еле успевал стереть с лица ухмылку, с трудом удерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.
Когда мы миновали нашу поляну и почти добежали до обрыва, я сжалился – догнал ее в два прыжка, схватил за руку, потом подпрыгнул, перехватывая ногами ветку, и забросил это визжащее существо на соседнее дерево.
– Все. Отстал.
Она вцепилась руками в свою ветку и пыталась перевести дыхание. Сложно было сказать, сколько всего она чувствовала одновременно. Злость, бурлящее, радостное возбуждение и что-то еще, что я никак не мог уловить.
– Ты… не… доказал…
Я равнодушно пожал плечами.
– Плохо бегаешь.
Она показала мне язык, спрыгнула вниз и, естественно, понеслась вдоль обрыва. Я погнался за ней. Спрыгивать на землю я посчитал нечестным.
Мне нужно было обогнать ее, пока не кончилась роща – дальше деревья шли все реже, и корзинок, оплетающих стволы, росло все меньше – за голую кору не так удобно цепляться… Я спрыгнул на землю и прислонился к дереву, спокойно дожидаясь, пока она, наконец, меня догонит.
Она заметила меня издалека, но так и не остановилась, а разогналась еще сильнее. Подпрыгнула она хорошо и ударила вполне пристойно, но перехватить ее все равно успели бы сотню раз. Такими ударами только парализованных атаковать. Конечно же, уворачиваться я не стал – дал свалить себя на землю и даже помолотить кулачками в грудь. Только потом стряхнул ее с себя и сел рядом.
Как ни странно, она была довольна. Я был уверен, что она расстроится и придется снова обещать ей ночную вылазку на Преддверие или задаривать веерами. Но она улыбалась. В который раз я проваливался, пытаясь предугадать ее реакцию, – что поделать, это никогда не было моей сильной стороной, и предмет я сдавал с трудом. В конце концов, можно было испытывать силы на ком-нибудь попроще – с ней ведь никогда не угадаешь, что она подумает и как ответит.
– Два веера.
– Один.
– Красный, кайма бледно-розовая, сплетешь ичио с… рамисару – свежими, чтоб цвели. Кисточку у основания. И не надо опять Ци рисовать – просто узор. Или лучше напиши мне послание.