– Ванда, вы так стремились сохранить мне жизнь, помочь найти Ти-Монсора – он ведь тоже вам нужен… Зачем тогда мы прыгали, как блохи, по всей галактике, по крохам собирая его дурацкие знаки? Чтобы развернуться и улететь, когда мы почти у цели?
Она взорвалась:
– Какой цели? Твоя цель – слепо нестись вперед, не разбирая дороги? Или цель – сдохнуть побыстрее? Когда до тебя дойдет, что ни черта не вышло? Единственный шанс – это убраться отсюда, пока за нас не взялись. Если они и решат нас не сжигать, то им вполне может прийти в голову отбуксировать нас на флагман. Посмотреть, кто мы вообще? А кто мы, Тим? Какого черта делают вместе робот, майор Феникса и принц Красных?
Ванда отдышалась, присела на боевой пульт и с деланым спокойствием поправила челку. Я опустил голову.
– Вы ему не доверяете, вот что. А я верю. Он не мог разослать эти приглашения, если бы не был уверен, что все пройдет, как надо. Неужели вы думаете, что он мог не предусмотреть появления здесь Имперского флота? Или ему нужно было сто раз написать в приглашении: «Да, я уверен, вам стоит это делать». Или: «Там, у дверей птичка такая сидит – не пугайтесь, проходите мимо». Или приписать словечко «cito», чтобы вы не торчали тут?
Ванда уперлась в меня взглядом и прошипела:
– Почему бы нет?
– Потому что это все – априори. Вся игра строилась на доверии: если вы действительно хотите меня найти – следуйте указаниям. И мы следовали – какими бы странными они ни казались. До этого момента.
Ванда продолжала сверлить меня взглядом. Эммади присел рядом с ней и скрестил руки на груди.
– А если нет, Тим?
– Что нет?
– Если ты ошибаешься, если он не предусмотрел чего-то, и его взяли? Тогда что?
– Тогда я должен попытаться его вытащить.
Они не шелохнулись. Я судорожно перебирал варианты – как нам посадить этот корабль?
– Ванда, воспользуйся удостоверением.
Она горько усмехнулась.
– Если они еще и не поняли, что случилось на Тирдо-Я, если я еще не в розыске, если мое удостоверение не аннулировано – вряд ли они заметят его с такого расстояния… Пойми, наконец, мы не можем их обмануть, наплести чепухи, отвлечь их – они в радиомолчании. Глухого невозможно заговорить.
– Мы можем отправить им зонд с посланием?
– Собьют. По уставу. Кто тебя знает, что ты там скинул?
– Стойте… Там генератор помех, который не позволяет передатчику обнаружить точные координаты приемника, так?
– И наоборот – отправлять сообщения они тоже не могут.
– Ну так черт с ней, с микротелепортационной, – есть же радио, они разве его не глушат?
Эммади покачал головой.
– Зачем глушить? Никто не будет пользоваться этим антиквариатом.
– Я не говорю, что они используют радио для межзвездной связи – понятно, что радиоволны будут идти годами. Но для связи с орбитой, в пределах системы?
– Тим, у нас нет передатчика.
– Разве аварийный сигнал не включает в себя рассылку радиосообщений?
– Да, но он просто передает СОС – никаких посланий.
– Это нам только на руку. Мы включаем аварийку и идем на посадку – сигнал они услышат, но связаться с нами будут не способны. Отказать в помощи без объяснений они не могут по Галактическому кодексу. Соблюдение последнего обеспечит присутствующая здесь эскадра.
Я наконец улыбнулся. Но Эммади так и не сел за пульт.
– Что еще?
– Как тебе выразить вероятность того, что у них есть приемник, что он включен, что наше послание услышат вовремя и не предпочтут сделать вид, что не услышали – к примеру, потому что приемник проходил профилактику? Могу выразить ее в долях процента, могу в эмоциональных выражениях – выбирай.
Ванда на секунду прекратила грызть ногти, бросила на меня усталый взгляд.
– Тим, угомонись. Пойдем, я угощу тебя чем-нибудь, или сядем за синтезатор и вместе сочиним Тима-8… Пока корабль наберет энергию и вытащит нас из этой западни. Тим, пожалуйста, хватит…
Я посмотрел ей в глаза и сказал как можно спокойнее.
– Мы. Садимся. На базу.
Ванда устало опустила руки и тихо рассмеялась.
– Благородный дон, рыцарь без страха и упрека… Тебе на утренниках выступать. Детишки будут в восторге.