Разумнее было бы носить ее постоянно, чтобы не бегать как ужаленная каждый раз, когда тебя вызывают, но я никак не привыкну к их одежде – полное ощущение, что запуталась в занавеске.
А телохранитель принцессы в имперском комбезе… Это было бы забавно.
– Расческу.
Тумбочка вложила жучка мне в руку, и я прилепила его себе на макушку. Паучьи лапки аккуратно распутывали волосы и укладывали их в подобие прически. Не успею.
– Хвост.
Расческа послушно съехала вниз, собрала волосы и замерла в нерешительности.
– Цвет?
Так, телохранители носят черное… Еще позволяется серый в сочетании с… К черту.
– Черный.
Расческа перевязала волосы черной лентой и отцепилась. Так, мечи на пояс, бластер… Заряда маловато… Так, Ванда, милая девочка, ты заигралась. Ты что, и впрямь думаешь, что на принцессу кто-то посмеет напасть? И если посмеет, ее игрушечный телохранитель в твоем наивном личике сыграет решающую роль? С нападением разберутся и без тебя, лучше думай о наилучшем выполнении своей настоящей роли – живой статуи слева от трона…
Покрутив свою голограмму по оси, я убедилась, что статуя получилась вполне приличная, и выбежала из комнаты. Второй церемониальный – это сюда. Или сюда? Черт, принцесса, если тебе нужен был шут – назвала бы все своими именами. Какой из меня телохранитель августейшей особы, если я путаюсь в коридорах дворца и никак не могу разобраться в ваших обычаях?
Когда я вошла, принцесса сидела в кресле и читала книгу. Похоже, она находила какое-то странное удовольствие в этом медленном чтении с пожелтевшей от времени бумаги.
– Опоздала.
Я подумала, не выдернуть ли этот короткий меч и не выразить ли желание смыть позор своей кровью. Принцесса произнесла, не поднимая глаз от книги:
– Ковер мне перепачкаешь.
Торопливо заняв свое место слева от кресла, я положила ладонь на рукоять меча и попыталась придать лицу каменное выражение.
– Поздравляю.
Вздрогнув, я начала выплетать в голове формулу уточняющего вопроса. Пока я расставляла все «нижайше» и выбирала между «презренной слугой» и «скудоумной рабой», Ки-Саоми уточнила:
– Одному из твоих родичей повезло отдать жизнь за своего господина? Лента черная, мечи сдвинуты к животу…
Наспех раздвинув мечи, я сорвала ленту и распустила волосы. На сорвавшееся с языка «никак нет, госпожа», Ки-Саоми только рассмеялась. Она отложила книгу и повернулась к Ци, валявшемуся на своей золотой подстилке.
– Они пересмотрели таможенные соглашения?
Тигр поднял кудлатую голову.
– Нет.
Принцесса вздохнула и встала с кресла.
– Тогда давай сюда стол.
Через секунду боковая дверь распахнулась, и в комнату влетел стол. Он приземлился прямо перед принцессой. Ее кресло поднялось в воздух и унеслось в ту же боковую дверь. Звероподобный робот управлял всеми перемещениями, не поднимая головы. Ки-Саоми пересела на пол и обернулась ко мне.
– Садись, Ванда… Нет, справа.
Глаза у нее чуть заметно поблескивали, а значит, она уже погрузилась в чтение утренних сводок. До сих пор не понимаю, зачем так мучить себя этими вживленными передатчиками, если можно нормально читать все с голографера… Я попыталась поудобнее расположиться на полу, потом взяла свою чашку и с удивлением обнаружила в ней нуар. Раньше принцесса никогда не давала спуску моим «имперским замашкам», поэтому сидели мы всегда на полу и пили этот их кошмарный чай. На радостях я сделала сразу большой глоток и обожгла горло – температуру оставили свою, ци-шиманскую… У них тут все, что не кипяток, вообще пить не будут…
– Ванда, не тушуйся с ним, ясно? Расслабленность и уверенность.
Я постаралась кивнуть как можно увереннее. И расслабленнее. Наверное, это бы далось мне легче, если бы я хоть немного понимала, что происходит.