Она отказалась вечером пойти в ресторан, нехотя проглотила кое-что в номере. Говард громко говорил сразу по трем телефонам. Наконец бросил трубки и ворвался к Аве, свернувшейся на кровати:
— Вставай, мы летим! Немедля. Эти кретины запороли крыло!
— Милый, у меня нет сил… Такая слабость, — взмолилась Ава.
— Что? Температура? — Он даже сделал шаг назад. — Это может быть жутко опасно! Какой-нибудь мексиканский грипп. Я вызову врачей. Лежи и не двигайся. Как прилечу, тут же позвоню.
Вихрем пронеслись сборы, в номер вошел носильщик в красно-золотом костюме, взялся за чемоданы Хьюза. Говард даже не подошел, помахал Аве от двери шляпой. Ей стало так невыносимо тоскливо в это мгновение, так жаль того, что она, не получив, теряла сейчас окончательно… Слезы хлынули ручьем. Вскочив с постели, Ава кинулась с распахнутыми объятиями к Говарду. Она была готова сказать, что навсегда принадлежит ему. Но ее герой шарахнулся от нее как от черта, в испуге поспешил выскользнуть за дверь, едва не сбив с ног носильщика. Ава смотрела на парня полными слез глазами. Он только пожал плечами:
— Извините, мисс. — И вышел.
«Он крези, присмотрись к другому»
Похоже, у Авы был бред, ее знобило. И страшное, испуганное лицо Говарда, убегающего от нее, витало на потолке, стоило лишь приподнять веки. Потом там появилось другое лицо. Смуглое, узкое лицо тореадора с орлиным носом, тонкими, гордо сжатыми губами.
— Синьора, извините… дверь не закрыта. Я волновался. — Тореадор в черных кудрях и ливрее отеля склонился над ней. — Вам плохо? — Говорил он с акцентом, но бойко: — Сейчас придет врач. Вам что-то надо?
— Пожалуйста, дайте мне виски! Там, в баре…
Парень достал бутылку, налил в стакан и разбавил содовой.
— Так или больше?
— Сойдет. Иди сюда. Сядь рядом. Ты боишься заразиться?
Он с изумлением смотрел на потрясающе красивую американку, от которой только что сбежал сумасшедше богатый клиент. Неужели чума?
Красавица приподнялась на локте, обнажив сказочную мраморную грудь. Никакой сыпи! Только взгляд странный — кошачий. Затаившейся, охотящейся кошки. И глазищи длинные и зеленые. Колдунья!
— Знаешь, чем я больна? Страстью. Страстью к тебе. — Колдунья протянула ему свой бокал, и он одним махом проглотил оставшееся. А потом трепетно и жадно прильнул к ее губам.
Такой ночи у Авы еще не было. Да она и предположить не могла… Дева Мария… Грех, такой огромный грех. Но и счастье — не может же быть грехом счастье! Смуглый мальчик… не боящийся смер — ти. Мальчик — бог. Бог Эрос… Жизнь так щедра…
Доктор, вызванный Хьюзом, не смог достучаться в номер. На следующее утро, по дороге к дому в пригороде Акапулько, он видел прекрасную женщину с распущенными волосами. Босая, она танцевала у костра с черноволосым юношей, а простонародье, сидя вокруг, отбивало ритм кастаньетами.
— Это дама мистера Хьюза, — сообщил ему шофер.
Ну что ж, помощь врача ей явно не требовалась.
В Лос-Анджелесе Аву также ждал вызванный Говардом доктор. Едва посмотрев на «больную», он понял, в чем дело, и написал на большом бланке: «Всесторонне обследована. Микробов и инфекций не обнаружено».
— Знаете, мисс Гарднер, сильные мира сего вправе иметь некие странности. Когда твою жизнь оценивают в миллиарды, невольно появляется страх совершить оплошность — проглотить микроскопического убийцу, — объяснил он деликатно прихоть Говарда и покинул красавицу.
— Лана! Я была в Мексике, — орала Ава в телефон, стараясь перекричать истошные вопли малютки — месяц назад Тернер благополучно родила дочь Черил.
— Слушай, я здесь скоро обалдею! Три няньки, дитя, и все на мне висят. Хватит. Жди, я скоро буду — оттянемся, подруга.
Они снова сидели в гостиной, теперь уже в доме Авы, правда, довольно скромном — типовой проект для проживания служащего киностудии среднего ранга. Молодая мать похорошела, а в глазах ее металось раздражение. Она решила не ограничивать себя в спиртном, переведя дочь на искусственное вскармливание.
— Не поверишь, обалдеваю! Месяц крохе, а я чувствую себя многодетной матерью. Знаешь, все это прелестно, но со стороны. Кончено, баста! Я начинаю сниматься и веселиться. Ой, хорошо пошел вискарь… Расскажи про Говарда. Он мне названивает.
— Тебе?!
— Что, собственно, тут удивительного?
— Он сто раз предлагал мне стать его женой. Но я отказалась.
— Знаю. Он предлагает это всем подряд.
— А плевать! Нет, честно, честно! Мне на него плевать! А знаешь почему? — Ава рассмеялась и закружилась по комнате. — Он мне не нужен. — Склонясь к Лане, она четко и раздельно выговорила: — Не ну-жен!
Потом Лана выслушала отчет о попытках сватовства мистера Хьюза и открытии, сделанном Авой в Мексике. И подвела итог:
— Что ж, прими мои поздравления. Рано или поздно спящая красавица должна была проснуться. Вот парадокс нашего мира: над тобой трудились гениальный актер и гений-авиатор, я не говорю уже о прочих мачо, а победил мексиканский мальчишка, простак. О! Бедный Говард! Но ты его попридержи, девушка, защита нехилая. А сама не плошай. Посмотрим, куда вывезет.
Отныне журналисты причисляли Аву к голливудским львицам. Газеты перемывали косточки подруге Хьюза, которую он придерживал в арсенале самых любимых женщин. Таковых было немало, и никто на него не обижался. То, что мог сделать Хьюз, было не под силу самому щедрому из кавалеров. И это подкупало.
— О, Говард Хьюз — хороший и понимающий друг. — Ава давала интервью женскому журналу. — И всесильный к тому же. Он нажимает кнопку — и к моим услугам самолет! Одно движение руки — и апартаменты в отеле любой страны уже ждут меня. Причем он совершенно себя не навязывает. Если мне хочется побыть одной, он мгновенно исчезает. Говард — счастливый билет для такой девушки, как я — ленивой южанки.
Ава научилась давать интервью. Теперь она сверкала в центре звездной жизни, и ей приятно было сознавать, что она великолепна, правдива, но… у нее есть маленькие тайны. Ава еще не раз побывала в Мексике одна и закрутила роман с самым настоящим тореро. Хосе Ривальдесу было тридцать пять, его тело — мощное и гибкое, как у циркового гимнаста, — приводило Аву в трепет, а бронзовое лицо все время хотелось целовать. Он был неутомим в любви и боготворил свою Королеву Люси. Имя Ава напоминало ему крик павлина.
— Зачем ты тратишь время на автомобиль? Скажи мне — и я дам тебе самолет. В Акапулько хорошее посадочное поле. — Говард после двухнедельного отсутствия осматривал свой дом в Лос-Анджелесе. Он просил Аву пожить здесь и проследить за регулярной тщательной уборкой.
Вытащив из пачки салфетки «Клинекс», он вытер ручку двери, прошел в кабинет.
— Там ничего не трогали, только вытерли пыль, — сообщила Ава.
— Знаю. Ты больше всего времени проводила в спальне. — Он смотрел мимо нее, стараясь высмотреть, очевидно, микробов на оконных шторах.
— Отдыхала, читала сценарии. — Ава запахнула изумительное черное кимоно, покрытое ручной вышивкой — зеленоглазые драконы с золотой чешуей клубились на груди и спине. В глубоком вырезе белела грудь, всегда приводившая Говарда в трепет.
Но сегодня он не замечал прелестей своей дамы. Он отстранил ее с дороги, продолжая осмотр вещей.
— И много говорила по телефону. С неким Ривальдесом из Акапулько — он неболтлив.
Ава обмерла, соображая, откуда получена информация. Дом оставался под охраной, но визиты Хосе им удавалось окружить секретностью. «Жучки!» — вспомнила она разговор Хьюза о наблюдении за подозрительным сотрудником. Вспыхнув негодованием, Ава подбоченилась:
— Ты следишь за мной? Ты нашпиговал дом жучками? Ты подслушивал мои разговоры? Мерзость!
— Только бегло просмотрел записи телефонных звонков. Скорее всего, твой любовник здоров. Но знаешь, бывают скрытые переносчики заразных инфекций. Особенно среди цветных. Что за пристрастие к ущербным расам?
Ава закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь сдержать клокотавшую ярость. Не удалось — руки сами схватили и обрушили на его голову китайскую вазу. Какое нечеловеческое удовольствие! Хорошо, что Хьюз редко снимал шляпу.
Вскоре они сидели на террасе пентхауза отеля в Лас-Вегасе. Хьюз всегда снимал этот номер — он любил высоту и полагал, что чем выше от земли, тем меньше микробов. У ног его валялась кипа технических журналов:
— Я теперь знаю, что хочу! Эта новая резина — то, что нужно для шасси!..
— Счастливчик… — Ава надула губы. — А я не знаю. Не знаю, чего хочу.
— Давай, детка, придумывай поскорей. Только я не стану вызывать сюда твоих желтокожих жополизов. — Говард уже звонил на резиновый завод в Каролине.
— Бр-р-р! — Ава зябко поежилась, сдержав резкое словцо. Боясь ступить на опасную тропу сражения, она выпалила: — Я хочу апельсинового мороженого!