Как это вам удается?
– Когда мы по – настоящему желаем выучить чей‑нибудь язык, то не пользуемся переводным комплексом. Мы используем поле – языковая структура как бы впечатывается прямо в мозг. Разумеется, мы не изучаем все языки напропалую, но когда нужен всего один и на порядочное время, приходится учить. Ну, а когда в нем больше нет нужды, мы стираем его из сознания, проходим, так сказать, «де – отпечатку».
Кенлон промолчал.
– Конечно, – продолжала Дорили, – в совершенстве чужой язык за короткое время не выучишь, но овладеть минимальным словарным запасом и разговорными навыками вполне можно.
По ее описанию, мировые языки сначала лишились своих корней, потом фонетики, причем не только фонетики в привычном понимании, не только гибкости и ударения, но и акцентов, и интонаций. Со временем изменился и порядок составления фраз. Все это, равно как и корни с фонетикой, теперь исчезнувшие, были записаны и введены в переводные компьютеры с последующим развитием по мере необходимости. Если же компьютер «слышит» язык, не вложенный в его программу, он начинает сравнивать каждое слово с известными корнями и фонетикой, искать связь с похожими обозначениями, и таким образом не только предлагает почти мгновенный перевод чужого языка, но, если разговор продолжается довольно долго, исследует каждый слог и уже по этим звукам программирует себя, вследствие чего не – много погодя способен давать простейшие, а затем все более возрастающей сложности ответы на этом языке с отличным произношением.
– То есть, – подытожил Кенлон, – ваши переводные машины не имеют программы английского языка?
– Вот именно, – кивнула Дорили.
Кенлону припомнился американский сленг, что с такой легкостью использовал Ганд, и он подумал: «Будь я проклят!»
– А Сессна Клен тоже выучила язык? – невольно заинтересовался он.
– Ну, я имен? а виду, для этого визита? Дорили была ошеломлена – Кенлон ясно видел это по ее лицу.
– Конечно, нет, – отрезала она, чуть не задохнувшись от возмущения. – Не хватало только, чтобы дамы ее положения пользовались энергополем. Непостижимо!
– А может, у нее просто нет необходимой подготовки? – с нажимом продолжал Кенлон.
– Естественно, нет, – негодующе просила Дорили.
Это ничего не давало, хотя я немного успокоило Кенлона. Прежде он сомневался, что Сессна Клен разбирается в науке своего времени, теперь убедился окончательно. Он откашлялся, подумал еще немного и, наконец, решился:
– Спуститься может только сама Сессна Клен. Дорили облегченно вздохнула.
– Конечно, – улыбнулась она, повернулась и поспешила обратно к каптеру, а Кенлон торопливо вызвал Бенджамина, Теддерса и несколько человек из экипажа на палубу, и описал ситуацию.
Хладнокровный Теддерс ничего не сказал, но Бенджамин был шокирован.
– Вы правда хотите разрешить ей спуститься вниз?
– Я спускаюсь первым, – сказал Кенлон, – затем она, вы же следуете за ней с оружием наготове. Не спускайте с нее глаз.
– Да, сэр, но как мне понять, если она сделает подозрительное движение? Я ведь могу и ошибиться.
Вопрос был непростой, но у Кенлона уже не оставалось времени.
– Надейтесь на интуицию, – быстро пробормотал он. – Черт побери, все‑таки одна женщина против ста двадцати мужчин! Все, они идут!
От коптера отцепилась лесенка и по ней, держась за перекладины ступеней, возможно, чуть более напряженно, чем требовалось, на стальную палубу субмарины изящно спустилась Сессна Клен.
Кенлон подал руку, когда она очутилась внизу. Волнение на море стало довольно сильным, и субмарину основательно покачивало.