– Что ж, нельзя сказать, что вы уклончивы, молодой человек. Но вам следовало бы знать, что «Берта Индастриз» гордится своей честностью. Если мы продали кому-то свои услуги, то никого другого посвящать в их детали не считаем возможным.
– Я могу это понять, – согласился Гарвин. – Но с тех пор, как вы поставили эти устройства, прошло десять лет, и, похоже, по крайней мере, пять с момента прекращения Конфедерацией контактов с кем бы то ни было.
– Верно.
– Я не настолько самонадеян, чтобы утверждать, что цирк способен восстановить то, что было раньше, но я намерен хотя бы попытаться.
– Честно говоря, мне нет особого дела до ваших предприятий, бригадир Янсма. И вот оправдание моего интереса: Кайле, возможно, не так уж беспомощна, но, безусловно, все с большим трудом перебивается в отсутствие бизнеса с Конфедерацией. Мы оказались не в состоянии установить новые торговые связи, чтобы компенсировать потери. Вероятно, вы заметили огромную безработицу. Я старалась сохранить столько моих служащих, сколько возможно, но у меня, естественно, не богадельня. Боюсь, что народ, если начнет терять веру в правительство, может заняться поиском более радикальных выходов из положения. Простые люди будут искать простые решения. Мужчина… или женщина… способные предложить легкие ответы на все вопросы, были бы весьма привлекательны. И чтобы быть до грубости честной с вами, изрядное число крупных промышленников в этой системе поддержали бы такого человека, по крайней мере, из страха потерять то, что имеют. И я вполне могла бы оказаться одной из них, если возникнет достаточно большой общественный раскол. Нет, я не думаю, что ваш цирк может помочь нам решить наши проблемы, принести какую-то пользу, что-то большее, чем временное облечение, отвлекая людей от их забот. Но что-то всегда лучше, чем ничего. Я ночью поразмыслю над этим делом и завтра отвечу вам.
– Можете обнять меня и поцеловать туда, где не светит солнышко. – Ньянгу разглядывал маленький кейс, обнаруженный им в каюте Кекри. – Либо мы полные тупицы, либо этого не было, когда мы здесь шарили в первый раз.
– Не было этого, шеф, – поддержал один из техников по безопасности. – Я составил подробную опись, когда мы в прошлый раз рылись в ее барахле. Третья вещь, которую мы проверяли, была в ее косметичке, и я не настолько слепой, чтобы прозевать этот кейс.
– Какая-то разновидность кома, – задумчиво проговорил Ньянгу. – Снесите-ка это себе в лавочку и раскройте мне его секреты.
– Хорошо, сэр.
– Будьте поосторожнее, – добавил Иоситаро. – Просто на случай всяких глупостей внутри, типа механизма самоуничтожения.
– Мы всегда можем считать, что случайности происходят, – сказала Кекри, сбрасывая туфли.
– Можем. – Гарвин внезапно решил, что не собирается упускать момент – просто для разнообразия. И черт с ними, с последствиями. И еще он знал, что за эту мысль, несомненно, придется расплачиваться. – Или я мог бы зажечь эту свечу… Старомодная личность эта Берта… И еще одну на другой стороне кровати.
– Мог бы, – согласилась Кекри. – А дальше что?
– А потом бы я выключил основное освещение… вот так… забрался сюда и поцеловал тебя.
– А потом что?
– Потом я сниму с тебя жакет и спущу платье до талии… вот так. Затем я поцелую тебе шею и… некоторые другие места несколько раз. Да, ты можешь начать снимать с меня пиджак, расстегивать мне брюки, если хочешь.
– О да, – выдохнула Кекри.
– Спасибо. Теперь я найду способ скинуть эти чертовы ботинки и стянуть с тебя платье совсем – вот так. Ох, у тебя под ним ничего нет.
– Не люблю, когда в последний момент что-то встает на пути, – снова выдохнула Кекри.
– Замечательная мысль.
Гарвин нес ее к кровати.