Да, извините. – Гарвин взбежал на мостик и взял микрофон: – «Говорит бригадир Янсма. – Он решил начать пользоваться этим званием, прежде чем корабль войдет в систему Гримальди, чтобы успеть приучить к нему личный состав. – С этого момента все вы – гражданские лица. Ради святого Распятия Харриет, не разгуливайте по округе строем или в ногу. Все вы проинструктированы насчет того, кем должны выглядеть… Напоминаю: мы – цирковые артисты более-менее любительского уровня, которым перепало деньжат, и теперь хотим дать миру шанс, принося людям счастье и смех. Между делом любопытствуем, что там стряслось с Конфедерацией. Старайтесь не привлекать внимания этими разговорами. Люди, с которыми мы можем столкнуться, и так будут иметь все основания думать, что вы тормоза неуклюжие, которым явно не терпится найти неприятностей на свою задницу, да побольше. С этого момента жизнь должна стать интереснее».
Он отключил микрофон и посмотрел на Ньянгу, широко ухмыляясь.
– Черт, похоже, будет весело.
Может, Гарвина и обуревали эмоции, но окончательно он не поглупел. Два «аксая», пока чудище не приземлилось, следовали за «Большой Бертой» в радарной тени, после чего зависли прямо над ней. Экипажи нана-ботов ждали команды о немедленном запуске, а в кое-каких скромных отсеках, обычно заблокированных, тридцатипятимиллиметровые орудия приготовились вести огонь снарядами с обедненным ураном. Там же затаились крошечные, всего в метр длиной, легкие в управлении и пригодные для работы по любой цели «сорокопуты».
Ничего похожего на боевые действия не произошло, и Гарвин, как только открылся шлюз, в сопровождении наиболее колоритных спутников, от Бена Дилла до Ньянгу и Моники Лир, спустился по широкому трапу.
Неподалеку от корабля расположились более дюжины флаеров, одни – с эмблемами цирков, другие – без них. Два из них громко выкрикивали названия приславших их гостиниц. Гостей ждали около сорока мужчин и женщин, большинство – такие же возбужденные, как и Гарвин. Лир для себя отметила необычную внешность встречающих. Голые руки троих покрывали сложные татуировки. Один мужчина почти не уступал габаритами Бену Диллу. Одна из женщин щеголяла изрядной бородой, а двое, включая юную журналистку с холокамерой, были лилипутами.
Вперед выступила женщина аристократичной внешности с очень длинными волосами, одетая в нечто кожаное с тиснением и бахромой.
– Мы приветствуем «Большую Берту», – произнесла она официальным тоном. – Надеюсь, вы найдете на Гримальди то, что ищете. Я – Агар-Робертес, и люди присвоили мне звание бригадира, одного из немногих на этой планете. Это древнее слово, которое означает…
– Я знаю, что оно означает, – перебил ее Гарвин. – Я – бригадир Янсма.
Брови женщины взлетели.
– Из тех Янсма?
– Я – Гарвин. Матерью моей была Клайте, отцом Фраанк, дядей Хаарл. До них…
– Стоп, – прервала женщина. – Вы топтали опилки дольше, чем любой из нас.
Гарвин склонил голову.
– Сукин сын, – исхитрился шепнуть Ньянгу Диллу. – Этот ублюдок и впрямь из цирковых!
– Ну и корабль у вас! – Агар-Робертес разглядывала нависшего над ними монстра. – Можно полюбопытствовать, каков объем палубного груза?
– На данный момент невелик, – ответил Гарвин. – Потому-то мы и прилетели на Гримальди. Собираемся построить цирк и, соответственно, подыскать мужчин, женщин, негуманоидов, зверей.
– Ну, стало быть, время снова пришло. – Благоговейный голос Агар-Робертес едва не утонул в гомоне остальных гримальдиан. – Когда безопасно для цирков, безопасно и для всего остального.
Гарвин нахмурился.
– Я хотел бы согласиться с вами. С тех пор как мы покинули родные миры, у нас было несколько стычек.