8
Я расхохотался.
— Ага как же! — воскликнул я, закатывая глаза.
Я думал, что сейчас Элвис тоже засмеётся, но он молчал. Его бледно-голубые глаза поблёскивали. Посмотрев на меня, он повернулся к Алексу.
Мне стало не по себе. Что это с Элвисом? Неужели он надеялся, что я поверю в эту чепуху? Мне уже двенадцать лет. Я давным-давно перестал верить в злобных волшебниц и пасхальных кроликов.
Я посмотрел на Люси. Она обнимала себя обеими руками за плечи, глядя в огонь.
— Ты веришь ему? — спросил я, кивая на Элвиса. — По-моему, он спятил.
Люси не поворачивалась. Она так задумалась, что не слышала меня. Наконец она вскинула голову и заморгала.
— Что?
— Новый друг моего брата, — объяснил я, указывая на Элвиса, — говорит, что история дяди Марва случилась на самом деле.
Люси кивнула, но не ответила.
— А я решил, что это просто забавная сказка, — продолжал я.
Люси подобрала прутик и бросила в огонь. Я ждал, что она ответит мне, но она вновь но грузилась в раздумье.
Костёр угасал. На земле осталась груда искрящихся красных углей и обгорелые куски дерева. Крис и ещё несколько вожатых принесли поленья.
Я наблюдал, как они разводят костёр. Сначала они сгребли угли и бросили на них охапку сухих веток и прутьев. Когда растопка загорелась, поверх неё положили приготовленные поленья.
Наконец вожатые расселись по местам, а дядя Марв выступил вперёд. Он стоял, сунув ладони в карманы белых шорт. Полная луна плыла в небе высоко над его головой, волосы дядя Марва серебрились.
Он улыбнулся.
— А теперь я расскажу вторую историю лагеря «Волшебная луна», — объявил он.
И ребята опять притихли. Я оглянулся, пытаясь привлечь внимание брата, но Алекс не сводил глаза с дяди Марва.
Вероятно, он тоже не поверил в первую историю. Алекс верит в призраки не больше, чем я. Он говорит, что всё это сказки для младенцев. Я с ним согласен.
Но почему Элвис повёл себя так странно? Может, он дурачится? Или разыгрывает меня? А может, просто пытается напугать?
Мои размышления прервал бухающий голос дяди Марва.
— Эту историю мы рассказываем в лагере «Волшебная луна» каждый год, — начал он. — В ней говорится о лагере призраков.
Он понизил свой гулкий голос до шёпота и нам пришлось придвинуться поближе. Медленно и таинственно дядя Марв начал рассказ о лагере призраков.
Это случилось в лагере, очень похожем на лагерь «Волшебная луна».
Однажды тёплым летним вечером ребята и вожатые собрались вокруг пылающего костра.
Они поджаривали на огне хот-доги и зефир, пели лагерные песни. Кто-то из вожатых играл на гитаре одну песню за другой.
Когда ребятам надоело петь, вожатые стали по очереди рассказывать страшные истории и легенды лагеря, которые передавались из уст в уста на протяжении целого столетия.
Близилась ночь, костёр угасал. В небо всплыла полная бледная луна. Начальник лагеря вышел вперёд, чтобы объявить, что сбор закончен. Внезапно на поляне стало темно.
Все посмотрели вверх и увидели, что луну заслонили густые чёрные тучи.
А потом появился туман — холодный и сырой. Поначалу он был серый, но быстро темнел.
И становился всё гуще.
Туман охватывал лагерь, клубясь, точно чёрный дым.
Клубясь, холодный сырой туман опустился на поляну, где был разведён костёр. Он скрыл из виду ребят, вожатых, домики, озеро и деревья.
Туман был таким густым, что ребята не видели ни друг друга, ни костра, ни земли, ни луны в небе.
Некоторое время туман стлался низко над землёй, промозглый и безмолвный.
И вдруг бесшумно исчез. Как дым, он развеялся на ветру. В небе вновь засияла луна. На траву упала серебристая роса.
Костёр потух. Багровые угли шипели, догорая.
А обитатели лагеря остались сидеть вокруг потухшего костра, глядя перед собой остекленевшими глазами и безвольно опустив руки.
Никто из них не шевелился. Потому что они перестали быть людьми.
Туман исчез, оставив после себя лагерь призраков.
Ребята, вожатые, начальник лагеря — все они стали призраками.
Бесплотными призраками. Все до единого.
Молча поднявшись, они разбрелись по домикам. Все они знали, что отныне и навсегда у них нет другого обиталища, кроме лагеря…
Улыбнувшись, дядя Марв отошёл от костра.
Я оглядел ребят. Все сидели молча, никто не улыбался.
«Отличная история, — думал я. — Даже мне стало жутко. Жаль, что закончилась она как-то неожиданно».
Я обернулся к Алексу, чтобы узнать его мнение. И ахнул, увидев, что лицо брата искажено ужасом.
— Алекс, что с тобой? — воскликнул я. Мой голос в тишине прозвучал неожиданно громко и пронзительно. — Что случилось?
Он не ответил. Не сводя глаз с неба, он поднял руку. Я тоже взглянул вверх — и вскрикнул от ужаса. На лагерь опускался чёрный клубящийся туман.
9
Изумлённо открыв рот, я смотрел, как туман опускается всё ниже. Чёрный, как земля, он неумолимо надвигался на нас.
Деревья и небо скрылись из виду.
«Не может быть, — мысленно твердил я. — Так не бывает!»
Я нагнулся к Алексу.
— Это просто совпадение, — заверил я.
Но он меня не слышал. Он вскочил, дрожа всем телом.
Я встал рядом.
— Это просто туман, — добавил я, стараясь говорить спокойно. — В лесу часто бывают туманы.
— Правда? — сдавленным голосом спросил Алекс.
Чёрный клубящийся туман приближался.
— Конечно, — кивнул я. — Мы же не верим в призраков. И не боимся страшных историй.
— Но как же… — Алекс запнулся. — Почему все смотрят на нас? — вдруг выдавил он.
Обернувшись, я прищурился и обнаружил, что Алекс прав.
Все сидящие у костра не сводили с нас глаз. Их лица стали расплываться за завесой тумана.
— Не знаю, — прошептал я.
Туман окутал нас. Я поёжился. Он был сырым и противно холодил кожу.
— Гарри, мне это не нравится, — шепнул Алекс.
Туман стал таким густым, что я едва видел брата, хотя он стоял совсем рядом.
— Я знаю, что призраков не бывает, — продолжал Алекс. — И всё-таки мне страшно. Страшно…
Внезапно дядя Марв нарушил молчание.
— Какой красивый туман! — прогрохотал он. — Давайте встанем и споём песню лагеря «Волшебная луна».
Мы с братом уже стояли. Остальные ребята и вожатые послушно поднялись.
Их бледные лица тускло светились в тумане.
Я потёр руку об руку, ёжась от сырости, и вытер лицо подолом тенниски.
Туман сгущался и чернел. Дядя Марв запел, все присоединились к нему. Алекс тоже запел, на этот раз очень тихо.
Густой туман приглушал наши голоса. Даже рык дяди Марва стал тише.
Я тоже пытался петь, но не знал слов. Собственный голос казался мне тоненьким и сдавленным. Пока я смотрел на туман, голоса слабели. Все продолжали петь, но звуки тонули в тумане. Наконец, голоса утихли — все, кроме голоса моего брата. Казалось, только он один поёт в тумане чистым и негромким голосом. А потом и Алекс замолчал. Но тут туман рассеялся и унёс мрак. На землю вновь упал серебристый лунный свет. Мы с Алексом в удивлении вытаращили глаза. На поляне никого не было.
Мы с Алексом остались вдвоём возле догоревшего костра.
10
Я растеряно заморгал.
Не знаю, на что я надеялся. Может, на то, что все вдруг снова появятся?
Мы с Алексом ошеломлённо огляделись.
Все исчезли вместе с туманом — ребята, вожатые, дядя Марв.
По моей спине побежал холодок. Спина по-прежнему была влажной и холодной.
— А где же?.. — начал Алекс.
Я с трудом сглотнул.
Сгоревшее полено рассыпалось на множество багровых угольков. Его треск напугал меня.
Я вздрогнул.
И вдруг засмеялся.
Алекс недоумённо уставился на меня.
— Гарри, что это с тобой?
— Ты ничего не понял? — спросил я, давясь смехом. — Это же розыгрыш!
Он прищурился.
— Ты думаешь?
— В лагерях принято разыгрывать новичков и подшучивать над ними, — объяснил я.
Алекс наморщил лоб и задумался, но, похоже, не поверил мне.
— Все убежали в лес, — уверял я. — Разбежались под прикрытием тумана. Это всего-навсего шутка. Ручаюсь, так они подшучивают над каждым новичком.
— А как же туман? — недоверчиво спросил Алекс.
— Никакой это не туман! — воскликнул я. — Наверное, кто-то поджёг дымовую шашку. Чтобы мы поверили и испугались.
Алекс потёр подбородок. Я видел, что он по-прежнему напуган.
— У них давно всё продумано, — продолжал я. — Сначала дядя Марв рассказывает историю, затем кто-нибудь поджигает шашку, и лагерь окутывает чёрный дым. Тем временем все разбегаются и прячутся.
Алекс обернулся к лесу.
— Там никого нет, — тихо возразил он. — Нигде никого не видно и не слышно.
— Держу пари, все спрятались в домиках и поджидают нас. Хотят увидеть, какие у нас будут лица.