И лучшей смерти: Мне труднее простить моего отца за то, что он сделал с ними, чем за какие-то другие его преступления.
— Труднее простить или труднее понять?
Люк печально улыбнулся.
— И то и другое. Но я знаю, как соблазнительно бывает заставить кого-то подчиняться твоей воле. Власть исполнять все желания, которые мы несем в себе: Я всегда сопротивляюсь желанию позволить себе такое.
— Как ты можешь этому противостоять?
— У меня есть пример Йоды. Он вел очень простую жизнь и хотел очень мало. Мой отец пошел другим путем: Желание взять власть, навязать свою волю всей Вселенной: Я пытаюсь не позволить ему быть примером для меня.
Акейна сказала:
— Власть всего лишь иллюзия. Вселенная подчиняет нас своим целям, а мы не можем подчинить ее своим.
Люк кивнул.
— Возможно, это так. Но когда кто-то пытается подчинить Вселенную, это ведет к страданиям и бессмысленной смерти многих. Джедаи для того и существуют, чтобы этого не было, Акейна. Чтобы нейтрализовать власть и волю тех, кто хочет быть тираном.
— Этому тебя учили, или ты учишь этому своих учеников?
— И то и другое. Это был один из первых принципов Академии Ку'унтор, и это важнейший принцип Академии Йавина.
— Что же обязывает джедая к этому?
Люк сказал:
— Потому, что это необходимо. Тот, кто может действовать, должен действовать.
Акейна покачала головой.
— Легче поверить тебе, чем многим джедаям, отклонившимся от высокого пути. Ведь и тебе приходилось терять учеников?
— Да. Я едва не потерял сам себя.
— Этот соблазн всегда бывает так силен?
Люк встряхнул головой.
— Я не знаю. Может быть, всему виной какие-то недостатки в кандидатах или в обучении: Или так и должно быть. Темная сторона очень привлекательна — и очень сильна. Я сражался с Вейдером, но ни разу не победил его. Хэн спас меня на Йавине, Ландо на Беспине, а на Звезде Смерти меня спас: Энакин. Единственная победа, которую я одержал — мой отказ присоединиться к Вейдеру.
Люк посмотрел на голографическое изображение галактики.
— Нет, я одержал победу еще один раз — смог простить его:
Адъютант вице-короля Эри Паалле проводил верховного советника Дарра Байлла в Сад Крови, где их уже ждали Найл Спаар и Тал Фраан.
Дарр Байлл преклонил колено перед вице-королем и принял поклон от Тала Фраана.
— Благословенный, я рад был слышать, что ваш инкубатор со славой подтверждает вашу силу.
Найл Спаар улыбнулся.
— Пятнадцать маранас, все полные и здоровые. Их запах такой опьяняющий: Надо будет кастрировать слуг, работающих в инкубаторе, чтобы они не отвлекались из-за него от работы.
— Ваша кровь всегда была сильной, вице-король, поэтому Кай и избрала вас, но сейчас она сильнее, чем когда-либо.
— Мне хотелось бы слышать от старых друзей больше правды и меньше лести, Дарр. Уже не так много осталось тех, кто помнит славу Дня Возмездия. Как там мой флагман?
Дарр Байлл сказал:
— «Гордость Йеветы» готова к бою. Камеры для заложников оборудованы, и заложники погружены. Мы ждем с нетерпением, когда сможем еще раз сразиться с осквернителями. Есть ли какие-то новости от Джайпа Туурра с Презы, вице-король?
— Да, поэтому я и вызвал вас. Осквернители не собираются отступать. Принцесса продолжает угрожать нам. За последние три дня к их флоту подошли значительные подкрепления.
Дарр Байлл сказал:
— Я был удивлен тем, что они ценят жизни существ своей расы меньше, чем жизни другой расы на Презе. Может быть, мы держим в плену не того, кого предполагаем? Не мог ли Тиг Перамис предать нас и войти в союз с принцессой?
Найл Спаар ответил:
— Нет, Хэн Соло муж и консорт принцессы, а такие отношения многое значат у неверных.