Что-то назойливо жужжало над ухом. Нельзя сказать, что это жужжание было так уж неприятно, но… Кому понравится просыпаться, не помня где остановился вчера, после идиотских кошмаров о взрыве и каком-то Мече, причем просыпаться не от чего-то, а от назойливого жужжания.
— Что поделать, Родина сказала: «Надо!», — пробормотал Сергей, открывая глаза. И тут же закрыл их снова.
На то было две причины. Первая — это то, что прямо сантиметрах в сорока от уха Сергея в цветке копошилась здоровенная пчела, а «полосатых мух» гитарист боялся до дрожи в коленках с тех самых пор, как в детстве одна такая милая пчелка ужалила его прямо в кончик носа. Вторая причина была весомее — Волчонок обнаружил, что лежит на поляне, прямо на траве, его кожаные штаны оборваны на уровне середины бедра и залиты кровью, и вообще — осенью так тепло не бывает, особенно в ноябре! В голову закралась предательская мысль — а сон ли это был? Впрочем, мысль была признана несостоятельной и отброшена практически сразу же. Такого не бывает!
Впрочем, проблема пчелы в данный момент была более насущной. Стараясь двигаться как можно незаметнее, Листьев осторожно пополз в сторону от цветка, привлекшего медоноску. Пожалуй, последний раз он так же старался быть незаметным, когда бежал из чеченского плена…
«Между прочим, это самый безобидный шмель», — раздался в голове до жути — именно, что до жути! — знакомый голос.
Сергей подскочил на месте. Шмель, спугнутый резким движением, вывалился из цветка и тяжело полетел прочь, издавая низкое гудение.
«Совершенно ни к чему так дергаться. Предупреждаю сразу — это, к сожалению для тебя, не шизофрения, не белая горячка и не вызванные наркотиками, которых ты не принимаешь, галлюцинации. Это — суровая реальность. Уж поверь мне, сделай милость».
Сам не понимая почему, Волчонок поверил. Сразу. О чем и сообщил невидимому собеседнику, то есть Мечу. Кстати, где он?
«В ножнах», — похоже, тот даже не собирался скрывать, что читает мысли Листьева.
— В каких еще ножнах? — ошарашено пробормотал Сергей.
«Ну… понимаешь ли, мы, Мечи Предела, в этом плане кране привередливы. И ножнами признаем только позвоночник Носителя Духа Предела…» — отозвался Меч. Гитарист тут же схватился за спину — слишком четко вспомнилось, как собственными руками вонзил чертову железяку себе в загривок. — «Хочешь совет?»
— Хочу, — автоматически ответил Волчонок.
«На первый раз бесплатно. Так вот, совет — на ближайшее время перестань чему-либо удивляться. Вообще».
— Я постараюсь, — пробормотал он.
«Вот уж постарайся! И рекомендую научиться разговаривать со мной мысленно, а то могут неправильно понять».
«Я постараюсь», — уже мысленно повторил Сергей.
«Вот и хорошо. Теперь слушай сюда — объяснять, что к чему, я буду позже. Для начала тебя нужно привести в порядок. Иди вдоль ручья в глубь леса, там будет… место для отдыха».
Что оставалось бедному гитаристу, волей Судьбы заброшенному в чужой мир, кроме как подчиниться единственному советчику? Правильно, ничего. И подобрав чудом уцелевшую гитару, лежавшую в паре метров от него, Волчонок побрел в указанном Мечом направлении.
Лес был чистый, без буреломов, ориентир-ручеек мелодично журчал, в свежем воздухе витал аромат хвои и какой-то ягоды. В общем, обстановка способствовала успокоению и приведению собственных мыслей в порядок. Вот только сами мысли категорически отказывались выстраиваться в четкую цепочку, наоборот, они испуганно разбежались по уголкам сознания, и всем своим дрожащим видом показывали — нет, не будем думать! Это опасно для нашей нежной психики!
Сергея передернуло от этой картинки. Бр-р-р, до чего можно додуматься! Может, все-таки галлюцинации? В следующее мгновение гитарист, зазевавшись, споткнулся о коварно спрятавшуюся во мху преграду и полетел на землю. Спустя мгновение разбитый нос отмел все надежды Сергея на то, что все происходящее — сон, глюк, или «белочка».
«Теперь поверил?» — раздалось в голове ворчание Меча.
Волчонку пришлось задержаться на минуту, дабы огласить весь список гадостей, которые он думает о Мече — который на оскорбления флегматично не отреагировал, — о ситуации, о сучьях под ногами… Кстати, а где этот треклятый сучок? Присев на корточки и раздвинув руками мох, Сергей узрел гриб. Судя по виду — боровик. Правильно, а каким еще грибам расти в хвойном лесу. Оглядевшись, он заметил еще несколько таких же, крупных и удивительно крепких боровичков.
Долго гитарист не раздумывал. Вытащил гитару из чехла, перебросил на ремне за спину, вывернул чехол наизнанку… и меньше, чем за полчаса набрал его до верху.
— Вот теперь можно поискать, где бы это приготовить, — пробормотал он себе под нос.
«Кажется, я тебе говорил — иди вдоль ручья против течения. Уже немного осталось».
Спустя минут десять Листьев вышел к небольшой ложбине, по которой протекал заметно расширившийся ручеек, уже даже не ручеек, а речушка. На берегу у изгиба этой речушки обнаружилось вполне подходящее для его целей место.
— Неплохо, — отметил Сергей вслух, и начал проводить ревизию карманов косухи, штанов, и гитарного чехла. Спустя несколько минут на траве перед гитаристом набралась немаленькая горка всяческого нужного и не очень хлама, в том числе: нож-«бабочка», зажигалка, полупустой коробок спичек, запечатанная — о, чудо! — пачка сигарет, блокнот с записями, песенник с аккордами «Алисы», две ручки — гелевая черная и металлическая, непишущая, а также аккумулятор от мобильника, несколько запасных струн, помятая банка тушенки — откуда? — складная железная кружка и еще один нож — на этот раз выкидной, с очень широким и длинным искривленным лезвием. Основной его минус был в том, что пружина в рукояти отсутствовала, и сам клинок болтался, но сделать новую рукоять было несложно, и Волчонок остался доволен обнаруженным арсеналом.
— Эй, ты меня слышишь? Как там тебя… Меч?
«Мое имя — Эстаи Нархгал, — сухо отозвался Черный. — Потрудись это запомнить».
— Ну и имечко. Обязательно запомню. Я просто хотел…
«Я же говорил тебе — формулируй фразы без слов!»
— Ладно, ладно, вечером потренируюсь. А пока скажи мне — что, вообще, произошло? Где мы, и почему я живой? И как ты…
«Не все сразу. Кстати, об именах — кто бы говорил! Твое-то имя точно не то, чтобы запомнить — выговорить мало кто сможет,» — мстительно отозвался Извращающий Сущности.
— Это еще почему? — возмутился Волчонок.
«Потому что. Почему, например, у вас нет имен типа „Даздраперма?“» — поинтересовался Меч и очень удивился, когда Сергей согнулся в приступе гомерического хохота.
— Кто тебе сказал, что нету? — с трудом проговорил гитарист сквозь смех. — Еще как есть! Расшифровывается как «Да Здравствует Первое Мая!»
«А что такого произошло первого мая?»
— Как обычно — ничего хорошего. В советские времена, да и до сих пор — День Труда. Ерунда, по сути… а кто-то всю жизнь с таким имечком мучается. Ладно, пора за дело. Надо поесть приготовить и место для ночлега, и вообще… со шмотками что-то придумать, — вздохнул Сергей.
«И об имени задуматься», — добавил Извращающий Сущности.
— Имя-то не проблема, что я, фэнтези не читал? Что-нибудь певучее, с большим количеством гласных, и чтоб звучало не слишком слащаво. В общем, по-эльфийски.
«Это почему?»
— А потому, что мне так хочется. Ты против?
«Нет, конечно. Только постарайся не выглядеть глупо с такой рожей и эльфийским именем!» — съязвил Меч.
Сергей хмыкнул, и раскрыл «бабочку». Осторожно вырезав круг дерна по центру поляны, он отложил его в сторону травой вниз, и отправился собирать дрова и хворост. Спустя полчаса на берегу реки весело горел костерок.
Скрестив ноги, Волчонок сидел в паре метров от огня и «бабочкой» вырезал из дерева рукоять для сломанной выкидухи. Еще несколько деревянных заготовок лежало рядом. Закончив с рукоятью, он вложил в оставленный зазор лезвие и прочно примотал его отрезанной от края штанов полоской кожи.
Дальше пришла очередь остальных деревяшек. Из самой длинной, почти метровой, и в ладонь шириной, Сергей вырезал нечто, по форме напоминающее ружье, в последней четверти которого сверху была выточена бороздка толщиной в палец. Потом он приладил в заранее сделанные пазы на конце «ружья» ветку какого-то местного дерева, гибкого, упругого и прочного, и сантиметрах в сорока от нее, ближе к «прикладу», продел через основу изогнутую металлическую ручку. Наконец, взяв самую толстую из имеющихся струн, Волчонок набросил ее на концы гибкой палки и зафиксировал их, после чего при помощи еще одной палки, используемой в качестве рычага, с усилием натянул на спусковой крючок получившуюся тетиву.
«И что это?» — с изрядной долей скептицизма поинтересовался Эстаи Нархгал.
