– А какие еще улики уничтожил жандарм?
– След ботинка с какой-то пылью, – ответила девушка. – Да, а еще я бросила ему в спину нож и оцарапала от правого плеча до левого бедра. – Она провела прямую линию по столу и задела куклу. Мария успела схватить фигурку до того, как Кукольник убрал ее, и тут же нахмурилась. Собеседник девушки издал короткий сухой смешок, а Мария кинула ему игрушку со словами:
– Оставь свою магию для невежд, мсье Сиен.
Его дрожащая от ярости рука накрыла ее ручку.
– Я хозяин этого Карнавала, дорогая. Не переходи мне дорогу!
Пара рук, узких и костлявых, опустилась на плечи Марии. Она чувствовала, что Кукольник по-прежнему крепко держит ее руки, и поэтому испуганно спросила:
– Кто?…
– Ты нужна мне, Мария, – раздался голос Гермоса. Великан убрал свои руки-грабли и поднял девушку со стула.
Мария попятилась и прижалась к его худому длинному телу.
– Мне надо идти, мсье, – быстро бросила она Кукольнику.
– Помни, что я тебе сказал, – прорычал он.
Гермос пробормотал «до свидания» человеку в черном плаще и, обняв Марию, стал вместе с ней пробираться на улицу. На каждый его шаг она делала два коротеньких шажка, но он крепко держал ее за руку, чтобы не потерять. Они были почти у двери, когда Гермос наклонился и прошептал:
– Тебя ищет Моркасл.
– Зачем? – едва слышно выдохнула Мария. – Что случилось?
– Еще одно убийство.
***
– Видите – следы ведут сюда, – сказал Моркасл, поднимая фонарь так, чтобы свет упал на влажную землю. Гермос склонился над последним заметным следом ботинка на дорожке, которая вела от сцены Панола и Банола. Следы уводили к изгороди Карнавала, где была выломана небольшая дыра, замаскированная ветками, дальше – за забором – следы терялись среди густой травы.
Мария прислушалась к ветру и повернулась к дыре.
– Он вышел здесь? – спросила она, кивая на разлом. – Л'Мораи в другом направлении. Здесь ничего нет.
– Ничего, кроме возможного убийцы, – мрачно отозвался Моркасл. Он отодвинул ветки, скрывавшие лаз, и выглянул наружу. Перед ним расстилался колышащийся серо-черный вереск, который покрывал холмы и перелески. Над ним на чернильно-синем небе яростно мерцали звезды.
– Думаешь, мы можем найти его? – громко удивилась Мария.
Моркасл вздохнул, снова закрывая лаз.
– Я не смог даже найти Панола и Банола. Может, я ошибся насчет знаков, которые нашел на сцене – поваленного стула, лужи крови… Но их нет ни в их палатке, ни в столовой, ни на арене.
Мария скрестила руки, покачивая головой:
– Они могли вернуться на Карнавал, но может быть, они умерли. Мы ничего не знаем точно.
– Может быть, убийца увел их в степь, – пробормотал Гермос, переступая с ноги на ногу. – Кин-са милосерден…
Мария перевела на него незрячие глаза, и печальное лицо осветила грустная улыбка.
– Ты прав, Гермос. Пока мы даже не можем найти их…
Гермос снова взял фонарь и поднял его.
– Надо посмотреть…
– Подожди! – воскликнул Моркасл, он хотел схватить фонарь, но было уже поздно. – Если ты будешь поднимать его так высоко, то Кукольник сразу поймет, что мы выходим за территорию. Как насчет запрета? Я слышал, что он сажает под замок тех, кто нарушает его правила.
Моркасл почти схватил фонарь, но Гермос оттолкнул мага, будто тот был неразумным ребенком. Высоко подняв лампу, он отодвинул ветки. По степи разлился желтый свет, а фигуры Марии и Моркасла теперь отбрасывали гигантские тени – острый силуэт девушки простирался на сотню ярдов вперед, а фигура мага казалась широким темным пятном у ног на шуршащем и колеблемом ветром вереске.
– Сюда, – указал великан на примятую у лаза траву.
– Ради всего святого, – прошептал Моркасл, – опусти лампу! Нам надо совсем немного света, чтобы идти по следу.