Сейчас Тодд ловил каждое его слово... Это уже было что-то. Но он верил - впереди ждут вещи поинтереснее. Надо только изредка давать Дюссандеру шпоры. Да, черт возьми, повезло. У других в его возрасте маразм крепчает, а этот хоть бы хны.
Дюссандер глубоко затягивался, не выпуская сигареты изо рта.
- Иногда мне мерещатся люди, которые были со мной в Патэне. Не охранники, не офицеры - заключенные. Помню случай в Западной Германии, лет десять назад. На дороге произошла авария. Образовалась пробка. Я глянул направо - в соседнем ряду стояла "симка", за рулем совершенно седой человек. Он не сводил с меня глаз. На щеке у него был шрам. Лицо - как простыня. Патэн, решил я. Он там был, он узнал меня. Стояла зима, но я не сомневался: снять с него пальто и закатать рукав сорочки - обнаружится лагерный номер. Наконец движение возобновилось. Я оторвался от "симки". Еще десять минут, и я бы не выдержал, я бы вытащил его из машины и начал бить... есть номер, нет номера - все равно. Я бы начал бить его за то, что он так смотрел на меня... Вскоре я уехал из Германии. Навсегда.
- Вовремя смылись, - заметил Тодд.
- В других местах было не лучше. Рим... Гавана... Мехико... Только здесь я выкинул все это из головы. Хожу в кино. Решаю шарады. По вечерам читаю романы, все больше дрянные, или смотрю телевизор. И тяну виски, пока не начинает клонить в сон. Ничего такого мне больше не снится. Если ловлю на себе чей-то взгляд на рынке, в библиотеке, у табачного киоска, - то только потому, что я кому-то напомнил его дедушку... или старого учителя... или бывшего соседа. А то, что было в Патэне, это было не со мной. С другим человеком.
- Вот и отлично! - подытожил Тодд. - Про все про это вы мне и расскажете.
- Ты, мальчик, не понял. Я не хочу об этом говорить.
- Никуда не денетесь. Иначе все узнают, кто вы такой.
Дюссандер, без кровинки в лице, внимательно посмотрел на Толда.
- Я чувствовал, - произнес он после паузы, - я чувствовал, что кончится вымогательством.
Август 1974
Они сидели на заднем крыльце под безоблачным дружелюбным небом: Тодд в футболке, джинсах и кедах, Дюссандер - в заношенной рубахе и мешковатых брюках на подтяжках. Ну и видочек, мысленно скривился Тодд, можно подумать, что все это ему пришло в посылочке от Армии спасения. Надо будет чтонибудь придумать. Таким тряпьем можно испортить все удовольствие.
Они закусывали сандвичами "Биг Мак", доставая их из корзинки; не зря Тодд накручивал педали - сандвичи были теплые. Тодд потягивал через соломинку тоник. Дюссандер пил свое виски.
Его голос шелестел, как газета, прерывался, набирал силу и тут же слабел, делался почти неслышным. Его выцветшим глазам с красными прожилками никак не удавалось остановиться на одной точке. Со стороны могло показаться, что на крыльце сидят дед и внук.
- Вот все, что я помню, - закончил Дюссандер и откусил от сандвича добрую треть. По подбородку потек соус.
- А если подумать? - мягко спросил Тодд.
Дюссандер изрядно отхлебнул.
- Пижамы были бумажные, - процедил он. - Когда заключенный умирал, его одежда переходила к другому. Иногда одну пижаму снашивали до сорока заключенных. Я удостоился лестной оценки за бережливое отношение к имуществу.
- От Глюкса?
- От Гиммлера.
- Постойте-ка, в Патэне была швейная фабрика, вы говорили неделю назад. Почему же там не шили пижамы? Заключенные могли сами шить их.
- Фабрика в Патэне выпускала обмундирование для немецких солдат. И вообще мы... - Дюссандер осекся, но усилием воли заставил себя закончить. - В нашу задачу не входило укреплять здоровье заключенных. Может быть, на сегодня хватит? Пожалуйста. У меня болит горло.
- Вы слишком много курите, - заметил ему Тодд. - Расскажите еще немного про одежду.
- Какую? - угрюмо спросил Дюссандер. - Лагерную или эсэсовскую?
Тодд улыбнулся.
- И ту, и другую.
Сентябрь 1974
Тодд делал себе в кухне сандвич с арахисовым маслом и джемом. Кухня находилась на некотором возвышении и вся сияла хромом и нержавейкой. Тодд недавно пришел из школы, а мать все никак не могла оторваться от своей электрической машинки. Она печатала диплом какому-то студенту. Студент - в очках с немыслимыми линзами, с торчащими во все стороны короткими волосами - казался Тодду пришельцем из космоса. А написал он что-то такое про распространение плодовой мушки в долине Салинас в послевоенный период... или еще какую-то муру в этом духе. Тут стрекот машинки оборвался, и мать вышла из кабинета.
- Вот и Тодд с мыса Код, - сказала она вместо приветствия.
- Вот и Моника из Салоников, - ей в тон сказал Тодд.
Для своих тридцати шести мать у меня будь здоров, подумал он. Высокая, стройненькая, светлые волосы чуть тронуты пепельным оттенком, темно-красные шорты, прозрачная блузка с янтарным отливом, небрежно завязанная узлом под самой грудью, достаточно открыта, чтобы каждый мог оценить эти маленькие, ничем не стесненные взгорки. Из волос у нее торчал ластик, а сами волосы были наспех схвачены бирюзовой заколкой.
- Что в школе? - Она поднялась по ступенькам в кухню и, мимоходом чмокнув сына, присела возле рабочего столика.
- Полный ажур.
- Снова будешь в списках лучших?
- Ясное дело. - Вообще-то Тодд чувствовал, что может в первой четверти несколько сдать позиции. Уж очень много времени он торчал у Дюссандера, и даже когда не торчал, в голову лезла вся эта дрянь, поведанная ему отставным воякой. Пару раз эта дрянь даже ему приснилась. Да ладно, было бы о чем говорить.
- Тодд Боуден, способный ученик, - с этими словами мять взъерошила его лохматую голову. - Как сандвич?
- Ничего.
- Сделай-ка мне тоже и принеси, пожалуйста, в кабинет.
- Не могу, - сказал он, вставая. - Я обещал мистеру Денкеру, что почитаю ему часок-другой.
- Опять "Робинзон Крузо"?
- Нет. - Он показал ей корешок толстой книги, купленной в буке по дешевке. - "Том Джонс".
- Мать честная! Тодд, лапка, тебе ж на это года не хватит. Взял бы опять адаптированное издание.
- Ему хочется услышать всю книгу целиком. Так он сказал.
- A-a. - Секунду она точно бы оценивала сына взглядом, потом привлекла к себе. Тодд смутился - мать редко выказывала свои чувства. - Ты ангел! Почти все свободное время читаешь ему вслух. Нам с папой кажется... да такого просто не бывает!
Тодд скромно потупился.
- И ведь никому ни слова. Прячешь, можно сказать, свои таланты.
- Да ну, этим только проговорись... совсем, скажут, завёрнутый. А то и с дерьмом смешают.
- Фу, какие слова, - машинально выговорила она сыну. И вдруг спросила: - Как ты думаешь, не пригласить ли нам мистера Денкера поужинать с нами?
- Может быть, - туманно ответил Тодд. - Слушай, мне пора рвать когти.
- Поняла. Ужин в половине седьмого. Не забудь.
- Ладно.
- Папа у нас сегодня опять допоздна на работе, так что мы ужинаем вдвоем, возражений нет?
- Я в восторге, мамочка.
Она провожала его влюбленной улыбкой. Надеюсь, думала она, в "Томе Джонсе" нет ничего такого, о чем не следовало бы знать тринадцатилетнему подростку. Вряд ли, если учесть, в каком обществе мы живем. За доллар и двадцать пять центов ты можешь купить "Пентхаус" в любой книжной лавке, а какому-нибудь расторопному мальцу и денег не надо - схватил журнал с полки, только его и видели. Так что вряд ли книга, написанная двести лет назад, может дурно повлиять на Тодда... а старому человеку какое-никакое удовольствие. И потом, как любит говорить Ричард, для подростка весь мир - огромная лаборатория. Пусть понемногу разбирается, что к чему. При здоровой семье и любящих родителях, если он и узнает о теневых сторонах жизни, - это только закалит его.
А уж такому, как наш Тодд, ничего не страшно. Так думала Моника, прослеживая взглядом удаляющийся велосипед. Хорошо мы воспитали мальчика, мысленно отметила она и стала делать себе сандвич. Хорошо, ничего не скажешь.
Октябрь 1974
Дюссандер похудел. Они сидели в кухне, между ними, на клеенке, - потрепанный том Филдинга. Тодд, не упускавший из виду ни одной мелочи, не пожалел денег, которые ему выдавали на карманные расходы, и купил "Комментарий Клиффа" с кратким изложением содержания романа - если родители вдруг проявят интерес к "Тому Джонсу", Тодд сумеет удовлетворить их любопытство. Сейчас он приканчивал буше. Он купил два пирожных, себе и Дюссандеру, но тот к своему пока не притронулся. Изредка тупо поглядывал на него и знай отхлебывал виски.