— Чего? — с недоверием косясь на сестру, спросил юный искатель приключений, остановившись в коридоре.
— Ну, иди же быстрее, — шепотом поторопила его Никитина.
Даниил зашел к нам и, увидев разобранный диван, тут же спросил:
— А че случилось-то? Вы заболели? Заразны?
— Нет, не заболели и не заразны. Меня интересует вот какой вопрос…
— Если ты хочешь знать про свои колготки, то я сейчас все объясню.
— А что с моими колготками? — удивилась Маша.
— А ты еще не в курсе?
— Нет.
— Ладно, когда обнаружишь — зови, я тогда и объясню, — заявил Даниил и хотел было уйти.
— Э-э, стой, — удержала его я, — мы тебя не из-за колготок позвали.
— А к поломанной расческе я вообще никакого отношения не имею.
— Ты сломал мою расческу? — закричала Никитина. — Да я тебе сейчас шею сломаю, разгильдяй охламоновый!
Даниил схватился за ручку двери, намереваясь выскочить в коридор, но я опять удержала его.
— Позвали мы тебя совсем для другого. У нас с Машей есть к тебе просьба в виде делового предложения.
— Для чего вы меня позвали? — насторожился Данилка. — Если насчет…
— Стоп, свои признания отложи на потом, — перебила его я, — а то Маша в ярости покалечит тебя, и ты не сможешь нам посодействовать.
— Да, Ирка, ты права, я его действительно скоро покалечу.
— А какое у вас ко мне предложение? — заинтересовался Никитин-младший.
— А такое: побудь хоть раз в жизни настоящим братом, а не тем вредителем, которого я вижу изо дня в день!
— Ну, это неинтересно… — протянул мальчишка и снова хотел выйти.
— Стой! — вцепились мы обе в него.
— Ты должен нам помочь, — сказала Маша.
— А что мне за это будет? — крайне довольный таким вниманием к своей персоне, спросил Даниил.
— За это тебе ничего не будет, а будет, если не поможешь! — пообещала Никитина.
— А что будет? — вновь забеспокоился Машин брат.
— Очень больно будет! Короче, ты должен ночевать сегодня в этой комнате.
— Зачем?
— Затем, что нам нужно уйти, а ты должен закрыть за нами окно, а потом открыть его нам, когда мы вернемся. Так что лежи на диване и не спи, жди нас!
— А куда вы ночью намылились?
Мы переглянулись.
— Не твое дело! — ответила Маша.
— Так я что, должен целую ночь не спать?
— Ну, почти.
— Не-ет. Я не согласен. Не буду я вас тут ждать как швейцар!
— Даниил, ты должен помочь нам, а то, — начала шантаж Мария, — родителям будет интересно узнать некоторые вещи. Что, например, скажет папа, когда выяснится, почему не работает его любимая бритва? Или как отреагирует мама, узнав, благодаря кому вымерли все наши кактусы? А вымерли предварительно побритые папиной бритвой растения потому, что Даниил поливал их растворителем для краски. Наверное, и соседи обрадуются, когда объяснится, почему у их кота хвост стал синим.
— Ну, ладно, ладно. Одну ночь ради своей любимой сестры я могу и не поспать, — согласился наконец Машкин брат.
И тогда мы разъяснили Даниилу детали: что отбудем в десять часов и он должен закрыть за нами окно, а затем заниматься чем угодно, пока родители уснут, после чего обязан переместиться сюда и верно ждать у окна свою любимую, единственную сестру и ее замечательную подругу.
Глава 10
Где находится Египет, или Каждому гробу — свое место
Без десяти десять мы вылезли через окно на улицу. Народу, к сожалению, еще было предостаточно, и несколько прохожих с удивлением или неодобрением наблюдали за нашими с Машкой действиями. Проигнорировав их реакцию, мы побежали на соседнюю улицу, к аптеке. Сергеев уже был на месте. Он тоже одарил нас недоуменным взглядом и поинтересовался, не передумали ли мы ехать туда, куда собирались.
— Ты что! Нет, конечно, — поспешно ответила Маша и взгромоздилась на мотоцикл. — Поехали.
Без происшествий мы добрались до места. Мои часы показывали без четверти одиннадцать, когда Денис высадил нас у кладбищенских ворот.
— Раньше двух меня даже и не ждите, — предупредил он и понесся прочь, а мы остались с Никитиной вдвоем в вечерних сумерках рядом с… В общем, исключительно «романтичная ситуация»!
Ворота кладбища были заперты, что и неудивительно: кто приходит навещать умерших незадолго до полуночи? Отойдя подальше от места, где располагалась сторожка, мы аккуратно перелезли через забор.
— Надо где-нибудь посидеть, чтобы сторож нас не заметил, — прошептала я.
— Вон у той могилки есть скамеечка, смотри, — указала Маша в сторону. — Как ты думаешь, нас не примут за привидения? А то вдруг еще откроют по нам пальбу серебряными пулями…
— Серебряными пулями стреляют не то по оборотням, не то по вампирам, — пробормотала я.
— Да все равно! Главное, чтоб нас не увидели, а то примут за вурдалаков, оборотней, мародеров, вандалов, покойников, восставших из гроба, и не дадут возможности совершить свое колдовство, — переживала Маша, пока мы крались к скамеечке.
— Так, может быть, мы тихонько посидим у забора?
— До полуночи почти час, стоять или сидеть на корточках столько времени ноги устанут, к тому же…
Но тут под моей ногой неожиданно громко хрустнула ветка, и я вскрикнула.
— Что? — вцепилась в мою руку Машка. — Максим идет?
— Надеюсь, что нет. Машунь, я не знаю, как тебе, а мне страшно!
— Ой, удивила!
Мы уселись на скамеечку, но спокойствия это не прибавило. То и дело мы озирались по сторонам, вглядываясь, не идет ли к нам сквозь вечерний сумрак какая-нибудь нечисть. Никитина сжимала во влажной от волнения ладони талисман, через каждые полминуты посматривала на часы и повторяла шепотом магические слова, которые следовало произнести для отворота. Время, как назло, тянулось очень медленно.
— Хватит тебе уже зубрить, ты и так все знаешь, — попробовала я ее отвлечь.
— Ирка, а вдруг забуду? А вдруг талисман не поможет? А вдруг…
— Не говори ерунды!
— Ох, — вздохнула Маша и опять что-то забубнила.
Не знаю, как себя ощущала подруга, а по мне не то от ночной прохлады, не то от страха бегали стада мурашек. Еще меня страшно бесили комары, которые искусали мне все руки, ноги, шею и лицо. Эх, почему мы не положили при сборах какой-нибудь репеллент. Впрочем, хорошо, что мою кровушку пока пили только жужжащие насекомые, а не некие другие существа, которые, судя по поверьям, вполне могут обитать на кладбище и в его окрестностях.
— Мы хоть у чьей могилки сидим? — снова заговорила я, присматриваясь к надписи на надгробной плите.
— А тебе не все ли равно? — буркнула в ответ Машка.
Я вынула из рюкзачка фонарик и хотела посветить им на надгробную плиту, чтобы прочесть имя похороненного.
— Ты что? Не привлекай внимание сторожа! — зашикала на меня Никитина. — И вообще, батарейка может сесть, а мне ведь до нужных могил в темноте идти придется.
— Ой, да сторож давно дрыхнет, а фонарик я включу на две секундочки! — запротестовала я.
— Все равно не трогай фонарь! Чернышева, тебе что, больше заняться нечем?
— Представь себе — нечем, — совершенно честно ответила я и, решив настоять на своем, включила фонарик, направила свет на плиту. — Максим…
— А-а! — вскрикнула Мария. — Где? Уже идет?
— Не ори. Я имя с плиты читаю. Мы сидим у могилы Иванова Максима Степановича, — сообщила я. — Жаль, что мы ее в тот день не нашли, тогда бы и не было всего этого кошмара.
— Ну, Чернышева! — разохалась Машка. — Ты меня так перепугала!
— Извини.
Я выключила фонарь. Никитина посмотрела на часы.
— Включай снова, мне идти пора.
— Уже?
— Да, достань мне пакетики. — Машкин голос дрожал от волнения. — Так, это — Марии земля, это — Максима. Ну, я пошла.
— Иди, — кивнула я. Я хотела еще что-то сказать, но не знала что. Боялась ляпнуть какую-нибудь глупость и окончательно расстроить Машу, которая и так тряслась от страха. Я провожала ее взглядом до тех пор, пока она не растворилась в темноте.
Честно говоря, сидеть здесь без нее и смотреть на очертания крестов и могильных плит было еще страшнее. К тому же на кладбище вдруг воцарилась удивительная тишина, такая, что я ясно слышала, как учащенно постукивает мое сердце. Да, теперь я понимаю, какую именно тишину называют мертвой. А что, если сейчас из могил повылезают всякие упыри, между надгробий начнут гулять вурдалаки или вообще явится смерть с косой? Ой-ой-ой, как бы Машуня, вернувшись, не нашла здесь мой хладный труп…
Чтобы хоть как-то отвлечься от жутких мыслей, я попыталась вспомнить что-нибудь из школьной программы. Кажется, был какой-то текст про Египет.
Кругом стояла прежняя тишина. Ну, хоть бы ветер подул и деревья качались, или хоть бы ворона каркнула! Тут же позади меня раздалось карканье. Я обернулась и увидела, как в темноте поблескивают два темных глаза вороны, сидевшей на одном из крестов. Ох, нет, лучше бы эта птица тут не присутствовала.