— Красный Беркут дал нам знак! — Вождь, казалось, обращается вовсе не к ним, а к холодным камням за их спинами. — Вам надлежит исполнить его волю.
— Мартин, я тебя умоляю, ну что ты несешь! — очнулся Тика. — Ну что тебе стоит объяснить толком, в чем дело… И прикажи нас развязать. Чтоб тебя Красный Беркут клювом да по темечку!
— Вы свободны. — Мартин, казалось, и не слышал его, а если и слышал, то не счел сказанное достойным своего слуха и величия текущего момента. И не было здесь никакого Мартина. На гладко обтесанном камне сидел, поджав под себя ноги, Седуватахучепанипарду — Сын Красного Беркута Поразивший Серебристого Барса. Одно слово — имя, титул, воинское звание, место под небом, судьба и предназначение.
Зеро почувствовал, что нет никаких веревок, стягивающих запястья. Нет, и не было. Все, что он чувствовал мгновение назад, оказалось продолжением иллюзии, которая его поглотила, как только позади остался порог жилища идолов, святилища Красного Беркута…
— Вы свободны, — повторил вождь совершенно бесстрастным голосом. — Вы свободны в землях ватаху-урду, вы свободны за пределами этих земель, но отныне вы не свободны друг от друга, от пути, который вскоре изберете, и от цели, которую сами себе поставите.
— Мы можем уйти? — Доктор Гобит первой обрела контроль над собой и уже поднялась с колен. А может быть, ей вообще удалось избежать транса или хотя бы какой-то частью сознания удержаться за реальность. То-то она была там, на алом языке беркута, такой полупрозрачной, такой расплывчатой.
— Вы должны уйти. Но вы можете и не уходить. Вы уже принесены в жертву Красному Беркуту, и только Великий Ватаху отныне властен над вашей жизнью и судьбой…
Э. Н., 6 день, 6 ч. 45 м.
— Четыре — скверное число. Нет в нем никакой магии и никакого тайного смысла. То ли дело — три или семь, или двенадцать, или даже тринадцать. — Вовсе не казалось, что Савел чем-то очень уж озабочен, или что-то доставляет ему неудобства.
Посредине поляны высился гигантский папоротник. Четыре небольших рюкзачка, приткнувшись друг к другу, лежали под раскидистыми ветвями — прожиточный минимум на ближайшие несколько дней… Ватахи-провожатые исчезли, как только сдернули черные повязки с глаз недавних пленников — ни шороха, ни шелеста — как будто где стояли — там и растаяли.
Зеро решил, что уже пора — никогда раньше не приходилось никого убивать, но теперь ему вдруг показалось, что иного выхода нет. Вновь оказаться на борту подводного крейсера Гардарики не было никакого желания, а если Савел умрет, они с Тикой будут чисты перед родиной и Департаментом. Если повезет, можно будет закончить работу, получить свое, согласно подписанным соглашениям и обрести, наконец, покой и волю. А про чудище в пещере Савел лихо придумал — сказка для ватахов младшего, среднего и старшего возраста. Но это ему не поможет… Зеро нащупал в кармане костяную заточку, которую нашел на площади перед храмом — она-то и натолкнула его на мысль…
Останется только выбраться хотя бы к Хавли — а там пусть кто угодно задерживает… Вот только одно непонятно: как Роза сюда угодила. Савел врет, что ее сюда привезли, чтобы в пещеру слазила за дочкой команданте, а она с монстром сразилась, и тот ее по стенкам размазал, а потом появилась мать Сандры и отправилась в лобовую атаку — чушь какая. Интересно, что он теперь скажет, когда не перед ватахами надо будет объясняться. Хотя нет, не успеет он ничего сказать, и не надо, чтобы успел, а то еще вывернется…
Зеро приблизился к Савелу почти вплотную. Еще пара шагов — и все. Может быть, Тика сообразит помочь. Вы его подержите — я его зарежу! Ха!
Выхватить заточку одним резким движением не удалось — карман оказался тесноват. Когда треснула ткань, и орудие убийства все-таки вырвалось на волю, навстречу подбородку уже летел кулак советника Бакса. Бывшего советника… Папоротник перед глазами повалился набок, а почти все поле зрения занял ботинок, большой, коричневый, с высокой шнуровкой.
— Я же говорил, что четыре — скверное число… — Бакс присел перед ним на корточки и подул на сбитые костяшки. — Зеро, дружище, это бесполезно… Даже если пушкой разживешься — не советую…
— Советник хренов… — Зеро ощупал подбородок — челюсть была не месте.
Рядом оказался Тика и помог ему подняться, но Зеро, постояв пару секунд, вновь опустился на траву — голова гудела, а спешить было некуда. Ни картой, ни компасом, ни оружием ватахи их не снабдили, а искать дорогу обратно было бесполезно: даже пройдя в трех шагах от резиденции Мартина-Седуватахучепанипарду, они бы ничего не заметили без позволения хозяев… Иллюзии, иллюзии… А если и то, что происходит здесь и сейчас — тоже иллюзия? Хотя нет — челюсть-то болит…
— Я полагаю, нам хотя бы на некоторое время стоит забыть все взаимные претензии и просто постараться выбраться отсюда как можно быстрей. — Тика мгновенно вошел в роль дипломата. — Совершенно ясно, что всем нам, кроме, может быть, доктора Гобит, нельзя показываться на глаза нашему дорогому начальству. А тебе, Савел, должно быть известно, что все уважающие себя спецслужбы уничтожают засветившихся агентов, и тут на заслуги никто не смотрит. Засветился — под нож. У нас у всех только один выход…
— Тика, замолчи. — Бакс уселся рядом с поверженным Зеро и обхватил голову руками. — Бред… Тика, ты бредишь. Ты прекрасно знаешь, что и вы с Валлахо теперь можете вернуться под крылышко дженти Гресса, и мне, если выберусь отсюда к своим, ничего не будет, кроме почета и вознаграждения за труды… Особенно если доктора доставлю. — Он взглянул на Лолу, и та слегка попятилась. — Да, доктор Гобит, вам есть чего бояться. Мне очень хочется вас придушить, но я сдержусь. Сейчас все это не имеет значения… Хотим мы этого или не хотим, но сейчас мы — одна команда, и Красный Беркут позаботится о том, чтобы мы сделали все, как надо.
— И ты веришь в эту чушь? — не сдержался Зеро, хотя челюсть еле двигалась, а перед глазами продолжали плясать электрические разряды.
— Верю ли я? — Бакс все еще сидел рядом, не меняя позы. — Да я просто боюсь не верить. Не знаю, что тебе там привиделось, а мне показали достаточно, чтобы я поверил. Пусть не в Беркута, а хотя бы в то, что в этом что-то есть. И еще я видел того кретина из Бездны. Мне хватило. Меня мои страхи никогда не подводили… Однажды мне предложили службу в Департаменте, и я побоялся отказаться. Потом гардарикцы меня подловили на пустяшной интрижке… На ерунде. Ну, перевели бы меня в курьеры года на два — и все. Нет — побоялся светиться, биографию пачкать. Зато теперь два оклада — один в фунтах, другой — в гривнах, один — на карманные расходы, другой — на черный день, если раньше не подвесят… Так что, верю я или нет — это никого волновать не должно. Все равно вы все со мной пойдете. А если кто артачиться будет… — Он вытащил из бокового кармана черный пистолет и приставил ствол ко лбу старого приятеля Зеро Валлахо, специалиста по спасению цивилизации от природы и природы от цивилизации, независимого эксперта в изгнании.
— Дженти Зеро! — вдруг спохватилась доктор Гобит, до этого стоявшая в стороне, почти безучастно взирая на происходящее. — Пока этот молодой человек нас всех не перестрелял, мне хотелось бы вернуть вам то, что мне не принадлежит.
И она протянула Зеро его носовой платок, несколько пожеванный, но еще довольно чистый.
ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОЕ
Безумная воительница была красива, сильна и расторопна. Он даже на мгновение пожалел о том, что она воительница, что она безумна, и что пришлось ее убить. Но воля владыки священна — он должен убивать непокорных и одаривать тех, кто преклонит колени. Значит, стоит захотеть, и воля исполнится, ведь его воля по эту сторону Источника — это воля Родонагрона-бессмертного. Недремлющий пожелал, чтобы кончился этот проклятый каменный коридор, и сразу же перед глазами распахнулось небо. Может быть, для начала завоевать небо именем владыки? Нет — там нет ни пищи, ни воинов, ни просящих, а значит, некого привести к покорности, некого облагодетельствовать Дарами и заставить петь Славу владыке…
Но внизу обнаружилась только зелень непроходимого леса, и это повергло Недремлющего в уныние — в Варлагоре был только один лес, тот, в котором находился Притвор Видящих, место недоступное и непокорное бессмертному. Но лес должен когда-то кончиться!
Показалась прямая серая лента дороги и сверкающая извилистая лента реки, и там, где они пересекались, теснилось нагромождение нелепых низкорослых строений. По тропам, разделяющим горбатые крыши, ползали разноцветные жуки, размером куда больше крохотных человеческих фигурок, которые теснились возле домов. Может быть, здесь жуки главнее людей… Значит, сначала нужно покорить жуков, а потом уже всех остальных. Недремлющий попытался представить, как жук будет кланяться изваянию владыки, и не смог. Нет, жуков лучше сразу уничтожить — тому, кто не годен для поклона, вообще незачем жить. Он направил жезл туда, где у скрещения нескольких троп скопились многочисленные жуки, и огненные вспышки начали разламывать хрупкие панцири. Надо было спуститься пониже, чтобы рассмотреть врагов, пока не все они уничтожены, но прямо на него, рассекая небо, летело несколько серебряных стрел, и дымный след тянулся за каждой из них. Одна была уже рядом, и Недремлющий метнулся в сторону, пропуская ее мимо себя. Но стрела продолжала преследовать его по воле невидимого хозяина.
