Косой разрыв тянулся вдоль спины от плеча к поясу, на воротнике темнели бурые пятна.
- Видимо, кровоизлияние во внутреннюю полость, - услышал Денисов.
Из медкомнаты вышел Антон вместе с сержантом, дежурившим на перроне.
Денисов осмотрел пиджак: ни документов, ни денег, клочок наждачной бумаги, табак - обычный сор.
"Непонятно и странно..." - подумал Денисов. Несколько пассажиров подошло ближе, привлеченные необычным видом операционной на колесах.
- Где его обнаружили? - Антон Сабодаш повернулся к врачу медкомнаты пожилому, с нездоровым румянцем на щеках, в халате поверх пальто.
- За передвижной камерой хранения. Между стенкой и забором.
- Как он лежал?
- На спине. Там бревна, доски.
- Документов при нем не было? - спросил Сабодаш у сержанта.
Угловатый сержант-первогодок с завязанными по случаю мороза наушниками передал дежурному билетный бланк:
- Только это, товарищ капитан. Он только приехал...
С ночным скорым.
Врач медкомнаты все еще не мог успокоиться:
- Я думал, человеку плохо. Бывает... Нагнулся к пульсу... А сержант разглядел. "Смотрите, - говорит, - карманы вывернуты!"
- Пойдемте на место, - Сабодаш свернул на платформу, врач и медсестра послушно двинулись за ним.
Теперь на платформе было вновь пусто. Запрещающие огни в глубине станции светились ровным далеким светом, словно составляли одно целое с поземкой, с мерцанием морозных звезд и необыкновенно четко вырисовывавшимся Млечным Путем.
- Хорошо - мы быстро прибежали... - врач не догадывался, что поступил неправильно: не вызвал к месту происшествия оперативную группу. - А с машиной реанимации повезло: только позвонили - уже едут!
- Карманы вывернуты, - повторил Сабодаш. - А вещи?
- Вещей не было, - сказал сержант. - Шляпа валялась: поля широкие, как у панамы. Летняя, светлая. Носят сейчас... Мы подобрали.
"Летняя, светлая... - Денисов вспомнил пассажира с ночного скорого, одетого не по сезону. - Портфель свиной кожи..." - Он бегом вернулся к машине.
Сквозь незакрашенные половинки стекол виднелись резиновые трубки, яркий свет заливал операционный стол. За спинами хирургов нельзя было ничего разглядеть. Когда один из хирургов отодвинулся, на столе мелькнуло мучно-белое лицо, застывший в гримасе рот.
В противоположном углу лежали уже виденные Денисовым в эту морозную ночь легкий плащ и шляпа.
Желтого из свиной кожи портфеля в машине не было.
"Сдать в камеру хранения он вряд ли успел, - подумал Денисов. - Прошло всего несколько минут после того, как я его видел..."
Сабодаша, дежурного врача и медсестру Денисов догнал в конце перрона. В одноэтажном домике помещалась камера хранения по перевозке багажа на-другие вокзалы - передвижная. Дальше начиналась стройка, глухой забор обнимал строительство новой гостиницы и прирельсового железнодорожного почтамта. На целый квартал тянулись подъемные краны.
- Здесь, - показал сержант.
Между забором и домиком, в закутке, лежало несколько досок. Снег на верхних отсутствовал. Взлохмаченная гряда снежных комков тянулась к обледенелой дорожке.
- Ведь знал! Знал, что в таких случаях первым делом сообщить в милицию надо, - сказал врач. - А тут как из головы вылетело... - В отсутствие Денисова между Антоном и врачом произошло неприятное объяснение.
- Вы в это время больного обрабатывали, - подсказала медсестра.
Она куталась в длинное, как шинель, пальто, наброшенное на плечи, и все-таки не уходила.
- Да, да, - вспомнил врач. - Сильнейший ушиб руки.
Сабодаш насторожился:
- Руки?
- Кисть пострадала... Но когда сообщают, что человек погибает...
- Тот больной, е ушибом руки... Он записан?
- Нет, в том-то и дело, - нездоровый румянец на щеках врача казался наведенным: грустное лицо комика под слоем грима. - Я сразу сюда побежал!
- Какая рука у него повреждена?
- Правая.