Что может быть для отца большей радостью, чем сделать своего сына президентом? И неужели старый создатель королей принес своих сыновей в жертву впустую? Или боги наказали его не столько за гордость, сколько за страсть к наслаждениям? А может все произошло случайно? Его сыновья, Джек и Роберт, такие богатые, красивые и одаренные, были убиты никчемными ничтожествами, которые вписали в историю свои имена убийством лучших людей. Нет, в этом не было смысла, только случай. Судьбу могут изменить сущие мелочи, незначительные меры предосторожности могут превратить трагедию в небольшую неприятность.
Теперь, думал Фрэнсис Кеннеди, он ничего не предоставит решать судьбе и любой ценой вернет свою дочь домой в целости и сохранности. Он отдаст похитителям все, что может удовлетворить их, хотя Соединенные Штаты будут унижены в глазах всего мира. Но это не такая уж высокая цена за Терезу.
И все-таки... у него было странное ощущение обреченности. Что связывало убийство Папы Римского и похищение дочери президента? Почему они не торопятся с предъявлением своих требований? Какие еще нити тянутся в этом лабиринте? И все это исходит от человека, о котором он никогда не слышал, от таинственного араба, по имени Ябрил, и от молодого итальянца, по грустной иронии названного Ромео.
Сидя в темноте, Кеннеди с ужасом думал о том, чем все это может закончиться, и испытывал знакомую, всегда сдерживаемую ярость. Он помнил тот страшный день, когда еще мальчиком играл со своей кузиной на лужайке около Белого дома и услышал первый шепот, что его дядя Джон мертв, и долгий, душераздирающий женский крик из покоев Белого дома.
Потом природа сжалилась над ним, видения ушли из клеточек памяти, и он уснул в своем кресле.
3
Среди членов президентского штаба наибольшим влиянием на Кеннеди пользовался генеральный прокурор. Кристиан Кли родился в богатой семье, ведущей свою родословную с первых дней республики, его состояние, благодаря руководству и советам его крестного отца Оракула, Оливера Оллифанта, насчитывало сейчас более ста миллионов долларов. Кристиан Кли с самого начала хотел ухватить все, а потом пришло время, и его перестало что-либо привлекать. В нем было слишком много энергии, чтобы стать еще одним богатым бездельником, вкладывающим деньги в кино, гоняющимся за женщинами, злоупотребляющим наркотиками, пьянствующим или ставшим адептом каких-нибудь религиозных сект. В конце концов, два человека, Оракул и Фрэнсис Кеннеди, привили ему вкус к политике.
Кристиан впервые встретил Кеннеди в Гарвардском университете не как товарища по курсу, а как преподавателя. Кеннеди был самым молодым профессором в Гарварде, преподававшим право, и в свои двадцать с небольшим лет считался вундеркиндом. Кристиан до сих пор помнил его первую открытую лекцию, которую Кеннеди начал словами: "Каждый знает или слышал о величии закона. Это власть государства, контролирующая существовавшую политическую систему, обеспечивающую существование цивилизации. Правильно, без власти закона мы все пропадем. Но запомните, что в законе масса дерьма".
Потом он улыбнулся студенческой аудитории. "Я могу управиться с любым законом, который вы сочините. Закон можно вывернуть так, что он будет служить безнравственной цивилизации. Богатый человек может обойти закон, а иногда это удается даже бедняку. Некоторые юристы обращаются с ним как сутенеры со своими женщинами. Судьи торгуют законом, суды предают его. Все так, но помня это, мы тем не менее знаем, что у нас нет ничего лучше, нет других способов поддерживать общественные контакты с согражданами".
Когда Кристиан Кли окончил юридический факультет Гарвардского университета, он не имел ни малейшего представления, что ему делать со своей дальнейшей жизнью, его ничего не интересовало.