– Бросьте шутить, – сказал полицейский сурово. – Вам скоро будет не до смеха. Ну-ка, снимите это немедленно.
Легко сказать! Дядя Эндрью возился со своим цилиндром без всякого успеха, покуда его не сдернули за поля двое полицейских.
– Благодарю вас, благодарю, – слабым голосом произнес дядюшка. – Благодарю вас. О, Господи, я потрясен. Если бы кто-нибудь принес мне крошечную рюмочку коньяку…
Минутку, сэр, – полицейский извлек откуда-то очень большой блокнот и совсем крошечный карандашик. – Кто отвечает за эту молодую особу? Вы?
– Берегись! – закричало сразу несколько голосов, и полицейский еле успел отскочить от рванувшейся прямо на него лошади. Тут ведьма развернула ее мордой к толпе, поставив задними ногами на тротуар, и принялась длинным сверкающим ножом разрезать постромки на шее животного, чтобы освободить его от обломков кареты А Дигори все думал, как бы ему подобраться поближе к королеве и при случае дотронуться до нее. Задача была не из легких. С той стороны, где стоял мальчик, толпилось слишком много народу, а путь на другую сторону лежал через узкое пространство между заборчиком вокруг дома Кеттерли и конскими копытами. Если вы знаете лошадей, и если б вы видели, в каком состоянии находился этот несчастный конь, вы бы поняли весь страх Дигори. И все-таки, хоть он и знал лошадей, но решительно сжал зубы и выжидал момент для броска.
Сквозь толпу пробился краснолицый детина в шляпе-котелке.
– Знаешь, хозяин, – обратился он к полицейскому, – а ведь это моя лошадка, на которой она расселась, и карета моя, ты посмотри только, от нее одни щепки остались!
– По одному, пожалуйста, по одному, – отвечал полицейский.
– Куда там! – сказал извозчик. – Уж я-то свою лошадку знаю. У нее папаша в кавалерии служил. Ежели эта дамочка будет и дальше ее раззадоривать, она тут кому-нибудь все кости переломает. Пустите-ка, я разберусь.
Полицейский, нужно сказать, с облегчением пропустил его к лошади, и кэбмен не без сочувствия заговорил с ведьмой:
– Вот чего, барышня, дайте мне к ейной морде подойти, а сами слезайте. Вы барышня из благородных, ступайте домой, чайку испейте, отдохните в постельке, вот оно и лучше станет.
Он протянул руку к лошадиной морде, приговаривая: «Постой, Земляничка, не бузи… Тише, тише… « И тут впервые за все время заговорила ведьма.
– Пес! – Ее высокий холодный голос легко заглушил шум толпы.
– Пес, руки прочь от королевского скакуна! Перед тобой Императрица Джадис!
Глава восьмая. БИТВА У ФОНАРНОГО СТОЛБА
– Ого! – раздался голос из толпы. – Да неужто сама императрица? Ну и потеха!
– Ура императрице заднего двора! Ура!
Зардевшись, ведьма слегка наклонила голову – но тут крики превратились в хохот, она поняла, что над ней потешаются, и, изменившись в лице, переложила сверкающий нож из правой руки в левую. Дальше случилось что-то совсем жуткое. Легко и просто, будто в этом не было решительно ничего особенного, она протянула правую руку к столбу и отломала от него один из железных брусков. Да, волшебную силу она могла и утратить, но обыкновенная оставалась при ней, и железо она ломала, словно это была спичка.
Королева подкинула свое новое оружие в воздух, снова поймала, повертела в руке, как жезл, и направила лошадь вперед.
«Сейчас или никогда», – подумал Дигори. Пробежав между лошадью и заборчиком, он принялся медленно продвигаться вперед. Стоило коню на мгновение остановиться – и Дигори успел бы дотронуться до пятки ведьмы. Во время своего рывка он услыхал ужасающий звон и грохот. Ведьма опустила железный брусок на шлем полицейскому, и тот упал, как кегля.
– Быстрее, Дигори. Это невозможно! – сказал кто-то за его спиной. Это была Полли, убежавшая из дому сразу же после того, как ее выпустили из кровати.
– Молодчина, – шепнул Дигори. – Держись за меня покрепче. Тебе придется управляться с кольцом. Желтое, запомни. И не надевай его, пока я не крикну.
Раздался еще один звук удара, и свалился второй полицейский. Тут начала приходить в бешенство толпа. «Стащить ее! Булыжником по кумполу! Солдат, солдат вызвать!» И в то же время народ расступался все дальше. Только извозчик – явно самый храбрый и самый добросердечный из собравшихся – держался близко к лошади, и, увертываясь от железного бруска, пытался погладить свою Земляничку.
Толпа продолжала гудеть и бесноваться. Над головой у Дигори пролетел первый камень. Тут королева заговорила.
– Чернь! – Голос ее, похожий на звон огромного колокола, звучал почти радостно. – О, как дорого вы заплатите за это, когда я стану владычицей мира! Я не оставлю от вашего города камня на камне как случилось с Чарном, с Фелиндой, с Сорлойсом, с Брамандином!
И тут Дигори наконец поймал ее за ногу. Королева съездила ему каблуком прямо в зубы, разбила губу и раскровавила весь рот, так что мальчику пришлось отпустить ее. Где-то совсем рядом дядюшка Эндрью лепетал что-то вроде «Мадам… прелестница… нельзя же так… соберитесь с духом… « Дигори снова схватил ее за ногу, и снова его стряхнули. Железный брусок продолжал косить одного человека за другим. Дигори схватился в третий раз… сжал каблук мертвой хваткой… и выкрикнул:
– Полли! Давай!
Гневные и перепуганные лица мигом исчезли. Гневные, перепуганные голоса затихли. Только где-то в полутьме за спиной Дигори продолжал ныть дядюшка Эндрью. «Что это, белая горячка? Конец всему? Это невыносимо! Нечестно! Я никогда не хотел быть чародеем! Это недоразумение! Это моя крестная… должен протестовать… состояние здоровья… почтенный дорсетширский род… „ «Тьфу! – подумал Дигори. -Только его здесь не хватало. Ну и прогулочка! Ты тут, Полли?“ – добавил он вслух.
– Тут я. Не толкайся, пожалуйста.
– Я и не думал, – но не успел Дигори договорить, как их головы уже вынырнули в теплую солнечную зелень Леса Между Мирами.
– Смотри! – крикнула выходящая из воды Полли. – И лошадь тут, и мистер Кеттерли! И извозчик! Ну и компания!
Стоило ведьме увидеть лес, как она побледнела и склонилась к самой гриве лошади. Было видно, как она смертельно ослабела. Дядюшка Эндрью дрожал мелкой дрожью. Зато Земляничка радостно встряхнулась, испустила веселое ржание и успокоилась – впервые тех пор, как Дигори ее увидел. Прижатые уши выпрямились, жуткий огонь в глазах, наконец, погас.
– Вот и хорошо, лошадушка, – извозчик похлопал Земляничку по шее. – Молодчина. Так держать.
Тут лошадь сделала самую естественную вещь. Ей очень хотелось пить (и неудивительно), так что она добрела до ближайшего пруда и зашла в воду. Дигори все еще держал ведьму за пятку, а Полли сжимала руку Дигори. Кэбмен, в свою очередь, гладил Земляничку; что же до дядюшки, то он, продолжая дрожать, вцепился доброму извозчику в рукав.
– Быстро! – Полли взглянула на Дигори. – Зеленые!
Так и не пришлось Земляничке напиться. Вместо этого вся компания начала проваливаться во мглу. Лошадь заржала, дядюшка Эндрью взвизгнул. «Везет же нам», – сказал Дигори.
После нескольких минут молчания Полли удивленно спросила:
– Разве мы не должны уже где-то очутиться?
– Мы, по-моему, уже где-то очутились, – сказал Дигори. – Я, по крайней мере, стою на чем-то твердом.
– Хм, да и я, кажется, тоже, – отвечала Полли, – только почему же такая темень? Слушай, может, мы не в тот пруд забрались?
– Наверное, мы в Чарне, – предположил Дигори, – только здесь ночь.
– Это не Чарн, – раздался голос ведьмы, – это пустой мир, где царит Ничто.
И действительно, окружающее весьма напоминало именно Ничто. Звезд не было. Темнота царила такая, что нельзя было увидать друг друга, и все равно, открыты глаза, или закрыты. Под ногами дышало холодом нечто плоское – может быть, земля, но уж точно не трава и не дерево. В сухом прохладном воздухе не было ни малейшего ветерка.
– Судьба моя настигла меня, – сказала ведьма пугающе спокойным голосом.
– О, не надо так, моя дорогая, – залепетал дядюшка Эндрью. – Моя милая юная госпожа, умоляю вас воздержаться от подобных суждений! Неужели все на самом деле так плохо? Не верю! И… извозчик, любезный… нет ли у тебя случаем бутылочки, а? Капля спиртного – это именно то, что мне сейчас чертовски необходимо!
– Ну-ну, – раздался добрый, уверенный и спокойный голос извозчика. – Не падайте духом, ребята! Кости у всех целы? Отлично! За одно это стоит спасибо сказать – вон мы с какой высоты свалились. Скажем, мы в какой-то котлован свалились, может, на новую станцию метро, так ведь придут же, в конце концов, и вызволят нас всех, точно? Ну, а ежели мы уже отдали концы – что очень даже могло случиться – что ж, двум смертям не бывать, а одной не миновать. И чего, спрашивается, бояться, если за плечами честная жизнь, а? А покуда давайте-ка время скоротаем и споем песнопение. Хорошо?