Возле трупа оставался лишь судмедэксперт — женщина лет сорока в строгом темном костюме. Во всем ее облике чувствовалась спокойная уверенность опытного работника.
— Здравствуйте, Анна Ивановна, — поздоровался с ней Старостин. — Что мы имеем?
— Имеем мы… Доброе утро, Владимир Викторович… Имеем мы вот что.
Возраст жертвы примерно двадцать пять лет. Точнее — только после вскрытия.
— Без определенного места жительства? — поинтересовался Старостин.
— Судя по внешнему облику, да. Вот, взгляните. — Медэксперт протянула к трупу руку в хирургической перчатке и, осторожно взявшись за волосы, повернула голову.
Старостин увидел распухшее то ли от жары, то ли от непомерного употребления алкоголя лицо с большими фиолетовыми разводами вокруг глаз, с крупными, густо намазанными помадой губами и густым слоем тональной пудры. Он поморщился.
— А что это у нее на щеках?
Скулы жертвы были крест-накрест иссечены глубокими порезами.
— Вот это и должно интересовать нас больше всего, — заметила судмедэксперт. — Хотите взглянуть на тело? Там тоже есть кое-что интересное.
— Не стоит. — Нахмурившись, Старостин посмотрел на испятнанную запекшейся кровью траву вокруг трупа. — Я полностью вам доверяю.
— Я насчитала двадцать восемь ножевых ранений. По большей части в области груди.
— На бытовуху, значит, не тянет.
— Всякое, конечно, бывает. Но думаю, здесь дело рук маньяка.
— Так уж сразу — маньяка? — с сомнением спросил Старостин.
— Крестообразные порезы на лице указывают на то, что это скорее хладнокровное преступление, нежели дело рук вечно пьяного бомжа, который что-то не поделил со своей подружкой.
— А где одежда? — покосившись на дряблую обнаженную ягодицу жертвы, спросил Старостин.
— Была разбросана по окрестным кустам, но я уже все собрала и сложила в пакет для вещдоков.
— Орудие убийства?
— Не обнаружено, однако, судя по характеру ранений, нож покруче кухонного.
Старостин подозвал к себе криминалиста, который неподалеку делал снимки фотоаппаратом с широкоугольным объективом:
— Серега, удалось обнаружить что-нибудь еще, кроме одежды? Следы пьянки, например.
— Нет, ничего такого: ни бутылок, ни стаканов, ни следов закуси. По крайней мере, в радиусе пятидесяти-семидесяти метров я все осмотрел.
— Давай-ка, Серега, сделаем вот что. Бери людей, и еще раз пройдитесь по окрестностям. Захватите хотя бы метров двести. Может, повезет. Обращайте внимание на все, тащи сюда любую пробку, бутылку, любую бумажку.
Криминалист шумно вздохнул, демонстрируя явное нежелание рыскать по кустам и перелопачивать всякий мусор.
Вновь обернувшись к судмедэксперту, Старостин спросил:
— Когда произошло убийство?
— Судя по температуре тела, между тремя и четырьмя часами утра.
Старостин помолчал, прикидывая что-то в уме, вытащил из кармана пачку сигарет и закурил.
— М-да, — протянул он, затягиваясь. — Время выбрано почти идеально, да и место, надо признать, тоже. Судя по тому, что я вижу, убийство произошло именно здесь.
— Несомненно.
— Следы изнасилования?
— Пока не могу сказать с уверенностью… Под ногтями столько грязи и крови, что сразу не разобраться. После экспертизы скажу точнее, но, возможно, незадолго до убийства она вступала в половой акт. Кое-какие признаки этого имеются. Еще раз повторяю, Владимир Викторович, более точные сведения — только после вскрытия и лабораторной экспертизы.
— Убийца, значит, мужчина… — задумчиво проговорил Старостин.
— Вовсе не обязательно, — откликнулась судмедэксперт.
— Что значит «не обязательно»? — удивился майор.
— А то и значит, — невозмутимо продолжала Анна Ивановна. — Я припоминаю случай из своей практики, когда вот так же зверски расправились с проституткой.
Убийцей оказалась сутенерша.