Откровенно говоря, Крымова не столько привлекала кинематографическая карьера, сколько сама богемная жизнь, открывавшая широкие возможности для разнообразных наслаждений и излишеств. Первым в этом ряду стояло знакомство с наркотиками.
В перестроенные годы в Москву потоком хлынули настоящие тяжелые наркотики с Запада: кокаин, героин, ЛСД, амфетамины, барбитураты. Крымов перепробовал, наверное, все виды «дури», какие только были известны в кругах московских наркоманов.
Но, к своему счастью и на радость российскому кинематографу, он сумел вовремя остановиться. Увлечение женщинами, которых во все времена вокруг киношников увивалось великое множество, прошло вместе с увлечением наркотиками.
Нарождающийся российский капитализм открывал новые возможности для молодых, энергичных, талантливых людей.
А талант Сергея Крымова раскрылся именно в тот момент, когда на нем все уже поставили крест. С появлением первых бирж, финансовых пирамид и банков возник спрос на агрессивную телевизионную рекламу. Сергей Крымов оказался именно тем человеком, природный талант которого вкупе с приобретенным цинизмом и ярким воображением бывшего наркомана наиболее полно соответствовал требованиям нового времени.
Под всеми самыми знаменитыми роликами начала и середины девяностых годов мог бы поставить, а под некоторыми и ставил свою подпись Сергей Крымов.
После того как финансовые пирамиды, построенные на песке, рухнули, придавив пол-России под своими развалинами, после того как с громким треском полопались мыльные пузыри финансовых компаний и банков, возникла потребность в создании мира грез, способного отвлечь приунывший народ от мрачной действительности.
Главная роль в этом мучительном процессе отводилась сладкой, как патока, эстрадной попсе. Вместо рекламы всяких там «хопров», «тибетов» и «эмэмэмов» телевизионные экраны запестрели смазливыми физиономиями певцов и певичек. Снимая музыкальные видеоклипы, Крымов утвердил свое реноме незаурядного режиссера, который тонко чувствует потребности публики.
Но время шло, и узкие рамки эстрадно-клипового жанра стали тяжелыми веригами сковывать его раскрепощенную творческую натуру. Когда в России появились люди, готовые вкладывать деньги не только в сулящую сиюминутную выгоду телевизионную жвачку, Крымов вовремя сориентировался и снова оказался в авангарде новых веяний. Он был переполнен замыслами и видел перед собой самые радужные перспективы. Скудные эстетические представления денежных мешков, заказывающих музыку, до некоторых пор не подрезали ему крылья — это еще было впереди.
А пока…
— Галя, — недовольно посмотрел Крымов на администраторшу, — они, в конце концов, когда-нибудь закончат гримироваться? Будем мы сегодня работать или нет?
Галина Федорова, двадцать лет проработавшая на киностудии имени Горького, твердо усвоила главное правило поведения администратора на съемочной площадке: беспрекословно выполнять все указания главного режиссера.
— Девочки! — проорала она иерихонской трубой. — Быстро на площадку!
Здесь вам не салон красоты.
Затем она выкрикнула первую фамилию из своего списка, и из-за ширмы появилась загримированная претендентка на главную роль.
— Свет, оператор, готовы? Начинаем пробы.
Перед камерой, к которой прильнул оператор, неизвестно откуда возникла размалеванная девица с хлопушкой в руках:
— Пробы на фильм «Тень врага». Дубль первый.
Девушка в легком летнем платье и туфлях на высоких каблуках, оставшись под светом «юпитеров» наедине с пожирающим ее оком объектива, тут же споткнулась и виновато развела руками.
— Так! Что застряла? Работаем-работаем! — раздался недовольный голос режиссера. — Иди прямо. Так, остановилась.