По-твоему, то, что перед смертью жертвы не были изнасилованы, доказывает, что убийца — женщина. А я тебе говорю: убийца — импотент. И мое утверждение гораздо обоснованнее твоего. Сексуальные маньяки в большинстве случаев были импотентами. А женщин, серийных убийц, я все же не припоминаю…
— Ну как же! Я перечислил столько имен…
— Все эти имена… — Полковник поморщился. — Давай разберемся. У Бонни Паркер был любовник и сообщник Клайд, уж не помню его фамилию, а мужа Эльзы Кох — Карла Коха — расстреляли сами эсэсовцы за зверские расправы над узниками. Они обвиняли его в том, что Кох утратил человеческий облик. Ха! Коха присудили к расстрелу люди, разработавшие планы уничтожения целых наций, которые проводили исследования по нахождению наиболее быстрого и дешевого способа уничтожения людей. Дальше кто там у тебя по списку? Ах да — Ульрика Майнхофф. Эта вовсе из другой оперы. Вспомни, какие времена тогда были: по Парижу бегали студенты с автоматами в руках, по всей Европе и Америке таскались заросшие, как дикобразы, засранцы, обкурившиеся «травки» либо обожравшиеся ЛСД, трахались без стыда на каждом углу — сексуальная революция! Твоя Ульрика — одна из них. Помешавшаяся на маоизме и троцкизме перманентная революционерка, левачка, которой скучно было жить, если вокруг что-нибудь не взрывалось и кого-нибудь не разносило в клочья. Но и у нее был дружок — левак и террорист Баадер. Так что видишь, Владимир Викторович, я историю преступного мира тоже неплохо знаю. Что ж, даже психологи до сих пор не могут понять, как и почему иногда самый заурядный человечек превращается в монстра. Но только все эти извращенки, о ком мы сейчас с тобой говорили, не относятся к разряду серийных убийц. Они проходят по другому разделу криминалистики — преступным союзам. Союзам Сатаны и Антихриста, как я это называю. Вот если бы у твоей Мазуровой был сообщник…
— Так именно к этому я и вел, — оправдываясь, заявил Старостин, — когда просил разрешение для проведения полного комплекса мероприятий. Должен быть у Мазуровой сообщник, как пить дать, должен. Свою связь они, по-видимому, тщательно скрывают. Мне нужны люди и технические средства.
Полковник Арсеньев отрицательно покачал головой:
— Нет, майор Старостин. Твоих подозрений недостаточно для того, чтобы снимать людей с других участков. Будете отрабатывать все версии сразу. Как положено, по плану. Проверить все сумасшедшие дома: кого из психов выписали, кто сбежал. Сначала Московскую область, а затем и дальше… То же самое с тюрьмами. Привлечь психологов — пусть составят портрет. Работы — выше крыши.
Поймать маньяка — дело серьезное. Конечно, если бы мы сделали это, отцы-командиры были бы очень довольны. Можно надеяться и на существенные поощрения… Глядишь, и твоя благоверная, Владимир Викторович, оценила бы тебя по достоинству. Все это очень заманчиво… Вот только в случае неудачи тебе почти ничего не грозит, а я получу по шапке. И крепко получу. А мне этого совсем не хочется. Так что, Владимир Викторович, не обессудь. Ничем тебе помочь не могу.
— Ну что ж, — вздохнул Старостин. — Вы не оставляете мне ничего другого, как просить санкцию на административное задержание Мазуровой. Если она не сможет предъявить твердое алиби, я упрячу ее за решетку и попытаюсь расколоть на признание. Пусть расскажет о сообщнике, который, ничуть не сомневаюсь, у нее имеется. Нутром чую, Виктор Васильевич, что Мазурова не чиста. Если даже не в этом, так в чем-нибудь другом замешана.
— Веришь в свой дар предвидения? Ну-ну, прорицатель. Глоба нашелся, — усмехнулся полковник. — Торопишься, Старостин, поверь моему опыту.