Он приезжает в Альбукерке когда ему вздумается, вспомнила она слова конюха. Вилли явно имел в виду, что этот человек — самый настоящий бродяга, искатель приключений, способный покинуть город в любой момент так же неожиданно, как и приехать сюда. А значит, ей совершенно необходимо встретиться с мистером Деверо как можно быстрее, пока он еще не надумал исчезнуть. Сегодня, если быть точной. Вполне возможно, что завтра он покинет этот город с первыми лучами солнца. Она не могла рисковать.
Возможно, он даже не подозревает об “истинном” значении этого камня. А поскольку в жизни профессионального игрока главную роль играют деньги, ей надо просто предложить настоящую цену, и ягуар будет у нее в руках.
Вновь окрыленная надеждой, Элли начала действовать. Опустившись на колени, она открыла свой сундук и принялась расшвыривать одежду в разные стороны в поисках одного-единственного предмета, окончательно забыв о своем намерении как следует отдохнуть сегодня вечером.
Неожиданное появление еще одного ключа стало важным шагом в ее поисках. И она теперь намеревалась приложить все силы, чтобы завладеть этим талисманом.
Элли вытащила бальное платье, представляющее собой струящийся каскад зеленовато-голубого шелка. Для своих путешествий она всегда брала два вечерних платья — по необходимости, не из тщеславия. Ей почти всегда приходилось принимать по меньшей мере одно или два приглашения от местных сановников на бал или на обед. Из политических соображений она предпочитала всегда быть готовой к подобным приглашениям, нежели нажить себе недоброжелателей отказом, который могли счесть за неуважение к местной власти.
Затем она заказала в номер ванну и попросила служанку привести в порядок платье.
Пока слуги готовили ванну, Элли вытащила из сундука свои тисненные золотом визитные карточки и улыбнулась. Она слышала, что американцы не могут отказать себе в удовольствии запросто пообщаться с английскими аристократами. Что ж, она обязательно отправится на бал Монтесумы, даже если это будет стоить ей жизни.
Мэтт покручивал в руках бокал с шампанским и изо всех сил пытался не скучать.
Элита Альбукерке наполнила главный бальный зал отеля “Сан-Фелипе” избытком ярких оттенков, ароматами дорогих духов и громким гулом голосов, способным заглушить залп канонады. Пары кружились в танце под китайскими бумажными фонариками и бархатными драпировками цвета дорогого бургундского вина, спускающимися от самого потолка и призванными придать обстановке экзотический вид.
Пустые разговоры и сплетни всегда заставляли Мэтта отчаянно скучать. Военные действия озабоченных матримониальными планами мамаш заставляли его держаться начеку. Назойливые заигрывания Мелани и Джин начали его утомлять, поэтому он мягко намекнул им, чтобы они попрактиковались во флирте с кем-нибудь еще. Он согласился сопровождать их этим вечером, но ни в коем случае не собирался играть роль их поклонника.
Он машинально потрогал каменную пластинку, висящую у него на шее. Привычка, которая появилась у него после смерти Ангуса. Этот камень — все, что он оставил себе на память о своем старом друге и наставнике после того, как распорядился его хижиной и тем довольно большим количеством золота, которое там обнаружил. Теперь Мэтт склонен был считать, что этот кусок камня принес ему удачу, хотя попытки раскрыть его тайну едва не стоили ему жизни.
Следуя наставлениям Ангуса, он направился к Столовой горе, где его ждало некое неприятное открытие, чему не стоило удивляться, так как с некоторых пор ему отчаянно не везло. Возможно, линии, выгравированные на обратной стороне камня, и имели какое-то значение, но камней всего должно было быть пять, и без остальных эту тайну не мог раскрыть даже его изощренный ум.