— Да, — кивнула Анжелика. — Но если тебя это так волнует, не с Линном Лиэрманном.
Конджер промолчал.
— После того как ты уехал в Фармц, я связалась с нашим агентом в Сент-Норберте, — пояснила девушка. — Он велел мне обратиться в Даллас.
— В Даллас?
— Прошлым летом СНБ отстроила там Заграничный Координационный Центр. Ты, вероятно, помнишь дебаты в конгрессе по поводу стоимости термического настила на стоянке транспорта. Короче, у СНБ есть сведения, что база Дремы, по всей вероятности основная, расположена где-то под Лос-Анджелесом. Я решила выяснить это сама, без посторонней помощи.
Конджер расхаживал взад-вперед по комнате, уставившись в темную поверхность океана, плескавшего свои волны под полом. Анжелика стояла не двигаясь в самом центре прозрачной комнаты.
— Знаешь, я так долго сочиняла тебе то письмо.
— Я так и подумал. Оно такое длинное — целых пять предложений.
— Что ж, возможно, я не имею права решать за тебя, — вздохнула девушка. — Но, услыхав в тот вечер, как набросился на тебя Джиэр, я решила, что не стану мешать твоей карьере.
— Карьере человека-невидимки.
— Назовем это профессией. Какая разница? Мне кажется, ты еще не подготовился к тому, чтоб уйти в отставку, верно?
Конджер остановился.
— Не знаю, — немного подумав, сказал он.
Девушка приблизилась к нему.
— Послушай, Джейк, я хотела еще кое о чем с тобой поговорить. Не только о том, что я по тебе скучала и что расстроилась, когда ты сегодня днем удалился с инструктажа, даже не глянув в мою сторону.
— Это называется удалился?
— А как?
— Вышел решительным шагом или не склонив головы.
— Скорей едва волоча ноги.
Она улыбнулась.
Конджер улыбнулся ей в ответ и обнял девушку за плечи.
— Минутку, — Анжелика высвободилась из его объятий. — Я еще не все тебе сказала.
— Что же еще? — поинтересовался он. — Дрема?
— Да, но Дрема — это по делу. Я же хотела тебе сказать, что, когда мы покончим с делом, у меня будет отпуск, и я хотела бы провести его с тобой.
— А что насчет Дремы?
— Тебе ведь известно о покушении на государственного сенатора Макшерри?
— Мне сказал об этом Кэнгуру. И мне известно, где будут между полуночью и рассветом похитители его трупа.
— Тогда, наверное, ты знаешь, в каком месте они опустятся на Уровень Четыре.
— Нет. Нам только известно, где вход под землю с Олвера-стрит, куда будто бы должен въехать грузовик с телом Макшерри. Здесь-то я и хочу их выследить.
— А я выяснила, что грузовик отвезет останки сенатора Макшерри к складу салона-ресторана «Хэл Букмейкер» на Уровне Четыре, — сказала темноволосая агентесса. — Отсюда тело будет каким-то образом переправлено глубже под землю. На один из не значащихся на карте нелегально возникших уровней, о которых говорил сегодня утром инспектор Кнерр.
— А что говорит по этому поводу Линн Лиэрманн?
— Я не обязана обо всем докладывать ему, — сказала Анжелика. — В Службе Национальной Безопасности агентам доверяют больше, чем у вас.
— Я думал, нам всем приказано вооружиться терпением и положиться на разработанный Линном план полицейского надзора.
— К черту терпение. Хочешь, вместе займемся поисками лаборатории Дремы?
— Конечно, хочу.
Анжелика покусывала сустав большого пальца.
— О'кэй. Для большей верности ты можешь воспользоваться своим замыслом. Установи слежку за грузовиком с того момента, как он начнет спускаться под землю. Я же направлюсь прямо к «Хэлу Букмейкеру» и буду ждать вас там. — Она покосилась на культагрегат. — А часы сзади автомата тоже останавливаются, когда его выключают?
— Нет, они самоуправляемые.
— Тогда у нас с тобой еще два часа.
Она глянула ему в глаза и снова улыбнулась.
Робот-мексиканец с криком «Merde!» опрокинулся навзничь.
— Ну и времечко они выбрали для мятежа, — заметил Кэнгуру.
— Это скорей марш протеста, а не мятеж, — возразил Конджер. Они со шпиончиком стояли в одном из переулков у Олвера-стрит.
По синтетической Мексикан-стрит расхаживало сотни две молодых людей, размахивая триоптическими лозунгами и прокручивая механические политические воззвания.
— Вон отец Уильям Францис Нолан, — показал Кэнгуру.
— Где?
— Аи, он упал с плеч, и на него наехал цианоид-полисмен. — Кэнгуру сочувственно поморщился. — Его называют Мятежным Священником.
— Он имеет какое-то отношение к Дреме?
— Нет, но…
— Тогда я не желаю забивать им свой мозг.
— Верните истинных чиканос! — воскликнул отец Нолан, как только с его горла съехал ботинок-трактор цианоида.
— Закрыть лагеря для перемещенных лиц!
— Долой механических мексиканцев!
Крнджер внимательно оглядел улицу.
— Грузовику трудновато будет проехать.
— Не будет же мятеж длиться вечно? — сказал Кэнгуру.
Облокотившись о псевдоглинобитную стену, Конджер спросил;
— Почему Йоркцез упрятал в тюрьму всех мексиканцев?
— Насколько я понимаю, он боялся нападения Мексики на Южную Калифорнию, — сказал Кэнгуру. — Сначала он отобрал у них все радио и телеагрегаты, чтоб они не могли недодерживать связь с потенциальными захватчиками с юга. Однако этого ему показалось мало, и он выстроил в Долине Смерти лагеря. Ходят слухи, будто ему принадлежат 60 процентов акций строительной компании.
— В той люльке Роуланд Галл! — воскликнул Крнджер, глядя вверх.
С полуночного неба с жужжанием спускался муниципальный хоппер, выкрашенный в ярко-синий с золотыми ободками цвет. В раскачивающейся люльке стоял пресс-секретарь Неистового Губернатора Йоркцеза.
— Юноши и девушки, — обратился он через синий с золотом ревун к демонстрантам. — Юноши и девушки, я был бы очень признателен, если бы вы уделили мне внимание. Меня зовут Роуланд Галл. Я состою на службе у губернатора йоркцеза.
— Проваливай отсюда!
— Мотай к чертям!
— Немедленно закрыть лагеря для перемещенных!
— Юноши и девушки, губернатор просил меня зачитать коротенькое обращение, касающееся мексикано-американской ситуации, — продолжал Галл, раскачиваясь в хрупкой скорлупке. — Вот оно. «Мои соотечественники-калифбрнийцы, добрый день…» Ага, давайте изменим на «добрый вечер». Итак, «мои соотечественники-калифорнийцы, добрый вечер. Ваш губернатор обращается к вам от всего сердца. Прежде всего позвольте заверить вас, что ни один человек не понесет ответственности за этот небольшой инцидент, никто из вас не будет наказан. Ведь великий…»
— Наденьте вот это, — велел Конджер Кэнгуру. Из ранца сбоку он достал два легких противогаза. Когда белокурый шпиончик застегнул свою маску, Конджер потащил его за собой по боковой улице. — Полицейские возле круглосуточной закусочной открывают баллоны с дурманящим газом.
— Ваш парящий в воздухе друг снова собирается изменить свое обращение.
На Олвера-стрит зашипели мортиры, источая дурманящий газ.
Кэнгуру зевнул, почесывая свою белокурую головку.
— Почти два часа ночи, — заметил он.
Они снова были на Олвера-стрит. Все молодые нарушители порядка вместе с отцом Ноланом больше часа тому назад были погружены в полицейские фургоны, которые всех свезли в участок. Снова заработали круглосуточные закусочные, по тротуарам засновали роботы-мексиканцы с гитарами, которые предлагали сувениры. По улице шатались туристы.
— Еще один грузовик, — отметил Конджер.
— Это они, сеньор, — покосившись в ту сторону, сказал Кэнгуру. — Темно-бордовый лэндтрак со свежей надписью «Гибсонс Хобби Хаус» на боку.
Конджер воспользовался своим лосьоном.
— Я вскарабкаюсь на подножку, когда они будут въезжать в тот склад.
— Согласно моим источникам в этом складе имеется скрытый трап, который ведет под землю. Я немного подожду здесь, по том направлюсь на Уровень Четыре другой… В чем дело?
— Наконец. — Конджер весь взмок. Он постепенно становился невидим. — С тех пор как Верзила Мак с Тингом вкатили мне те уколы, мне стало гораздо трудней становиться невидимым и наоборот.
— Когда мы схватим этого Дрему, советую взять отпуск и заняться физиотерапией, — посоветовал шпиончик. — Хотя большинство врачей и не знает, как проводить настоящий…
Конджер вышел из переулка. Из такотерии на углу выскочили два толстых подростка, облизывая на ходу подливку со своих пухлых пальцев, Конджер отпрянул в сторону, чтоб не столкнуться с ними.
Никем не видимый, он бегом догнал выкрашенный свежей краской цвета спелого винограда лэндтрак, когда тот въезжал в побеленный кирпичный склад в дальнем конце Олвера-стрит.
У задних дверок грузовика была лестница. Конджер вскочил на нее и уцепился за ручку двери.
Лэндтрак медленно катился по почти пустому складу. Когда входные ворота сомкнулись, в стене поднялась целая секция, образуя широкий проем.