Властимир до боли сдавил рукоять ножа и с бессильной яростью вонзил его в землю.
ГЛАВА 5
Всю ночь он лелеял надежду, что благодаря целебным растениям рана заживет, затянется, но наутро проснулся от сильной боли. Нога распухла, края повязки врезались в кожу, из-под нее сочилась полупрозрачная жидкость. Прикоснуться к ней было невозможно, а встать — тем более. Попытавшись опереться на ногу, Властимир упал на землю, тихо поминая непотребными словами все на свете.
Буян после вчерашнего не приближался, даже спать лег с другой стороны поляны, у самой опушки, саженях в десяти от костра. Сейчас он спокойно чистил своего вороного жеребца, который игриво хватал его зубами за рубаху и приплясывал на месте. Он даже не обернулся, когда пытавшийся встать князь упал, скрипя зубами от боли.
Властимир, потерпев несколько неудачных попыток, понял, что без посторонней помощи ему не обойтись. А Буян уже седлал коня, что-то тихонько насвистывая.
— Эй! — позвал князь хриплым шепотом. — Эй, ты! Гусляр спокойно увязывал свои вещи, тихо разговаривая с конем.
— Эй! — громче позвал Властимир. — Как там тебя… Буян!
— Что угодно князю? — отозвался тот, не прекращая своего дела.
— Куда ты собрался?
— Как куда? — тот обернулся. — Ты вчера сам велел мне убираться вон, и сегодня я так и делаю. Прощай, князь!
Он взял жеребца под уздцы и повел его прочь.
— Стой! — Властимир привстал на колено здоровой ноги, стараясь не обращать внимания на боль в ране. — Ты же не можешь вот так меня бросить! Ты же меня на смерть оставляешь! Я встать не могу…
— Ты хотел, чтобы я уехал, — холодно возразил Буян. — А теперь говоришь, что я тебе нужен.
Этого князь не говорил, но боль в ране не располагала к спорам.
— Я… ошибся, гусляр, — тихо молвил он. — Ты мне нужен. Помоги мне!
Буян стоял, держа коня под уздцы. Властимир не поднимал глаз — ему было стыдно просить о помощи того, от кого по суровым законам славян зазорно было принять даже мольбу о милости. Он не видел, как улыбка расцветила лицо Буяна, и тот тихо сказал:
— Заставлю тебя помаяться, заставлю тебя помучиться, но ведаю я наверное, что все у тебя получится.
— Что? — спросил князь, не расслышав, что бормочет гусляр.
— Ничего, — отрезал Буян и, отвернувшись, привязал жеребца к дереву. Властимир увидел это, и душу его наполнила радость.
Прогнева возвращалась из рощицы, где она с другими девушками заклинала кукушку и плела венки. Праздник Семик подходил к концу, и новые кумушки отправлялись по домам на общую трапезу.
Девушки шли, держась за руки парами, кума с кумой. Некоторые из них были из соседних деревень, а две пришли даже с заставы. Сегодня праздничная трапеза была в Ласко-ве, а завтра девушки отсюда собирались в гости к соседям.
Они уже вышли к повороту от берега к деревне, когда с другой стороны показались двое всадников.
Впереди на вороном коне ехал красавец юноша в расшитой рубахе. При виде девушек он широко и весело улыбнулся. Он вел в поводу белого кологривого коня, на котором, наклонившись вперед, сидел воин постарше его и побогаче одетый. Лицо его было напряжено, как у человека, терпящего боль или несущего в душе тяжкую думу. Оба были при оружии, а у седла юноши в мешке угадывались гусли. Поравнявшись с девушками, юноша сдернул с головы шапку и поклонился в седле, тряхнув светлыми волосами.
— Девицы-красавицы, любушки-голубушки! — воскликнул он звонко и весело. — Ехали мы полем, ехали мы лесом, ехали по городу, ехали селом. Не подскажет ли кто из вас, красавицы, где нам найти знахаря — другу моему совсем худо, помощь нужна!
Его спутник только поморщился на слова юноши и отвернулся.
Прогнева вышла вперед:
— Поезжай за мной, молодец. Я укажу.
— Благодарю тебя, красна девица, — отозвался юноша, проворно спрыгивая и подхватывая поводья обоих коней.
Попрощавшись с подругами и пообещав непременно быть завтра в условленном месте, Прогнева первая свернула к деревне. Юноша шел за нею. Остальные девушки немного отстали, чтобы без помех посудачить о приезжих.
Прогнева совсем не удивилась просьбе незнакомца и не могла отказать ему в помощи — к ее сестре приезжали, случалось, и из города. Возможно, им о ней рассказывал кто-то из уже леченных у Веденеи.
Юноша, очевидно, не мог долго молчать.
— Как зовут тебя, красна девица, и какого ты рода-племени? — спросил он.
— Прогнева, — коротко ответила девушка.
— А меня звать Буяном, гусляр я из Новгорода. А друг мой — князь из славного города Резани, что стоит на Оке, — указал рукой Буян. — Ехали мы лесами Муромскими, да в такие чащобы заехали, где чудища водятся страшные. Напало на нас одно чудище, и князь его в честном бою одолел, да только вот беда приключилась — оцарапало оно молодца.
— Это ты Веденее расскажи, — оборвала его Прогнева. — А я знахарства не ведаю.
— Аи, Прогнева ты да красавица, до чего ты, Прогнева, неласкова! — весело воскликнул Буян. — Улыбнись посветлее, будь поласковей, милая!
Властимир только морщился, слушая болтовню гусляра. Да что тому — нога не болит, душа легка. Совсем еще зелен, неопытен, вот и веселится и играет, чисто конь молодой. Сат мому князю было не до смеха — рана с каждым днем болела все сильнее, уже не помогало искусство гусляра, когда тот заговаривал боль.
Веденея была на дворе, перебирала для просушки травы, когда в ворота чужой человек ввел в поводу коня, на котором, сгорбившись, сидел другой чуженин. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что нужна ее помощь. Девушка отложила травы и пошла навстречу.
— Здравствуйте, гости дорогие, с чем пожаловали?
— С бедой мы к тебе, красна девица, — начал снова Буян, ломая шапку. — Князю помощь нужна, а ты, говорят, целить можешь, боль одолеваешь!
— Рану-то я исцелю, а боль одолеть я не в силах — с нею только сам он и может справиться. — Веденея подошла ближе.
Властимир поднял голову, чтобы взглянуть на ворожею, — да так и застыл, не в силах слова вымолвить. Только мельком видел он эти глаза, но запомнил на всю жизнь. Тот же пристальный ищущий взор глянул на него из глубин котла старого волхва там, в Муромских лесах. Тот, но другой — глаза ворожеи были живыми и близкими, да и потемнее, но это были они.
Веденея тоже обомлела, касаясь рукою стремени князя. Она тоже не верила своим глазам, но Чистомысл показал ей в мисе с водой именно этого человека: конь, одежда, лицо, глаза — все, что она помнила, совпадало до мелочей! И ей предстояло помочь ему!
— Ты помочь ли сумеешь, девушка? — молвил Буян. Ворожея и князь разом вздрогнули. Веденея отвела взор и твердым голосом приказала:
— Помоги его в дом занести, коли сам не сможет. Я посмотрю, что там!
Властимиру хотелось спрыгнуть наземь, как бывало, но нога была как чужая, и ему пришлось опереться на плечо Буяна. С другой стороны его поддержала Веденея.
В доме его усадили на лавку, куда Прогнева, забежав вперед, успела постелить чистое рядно. Ловкими пальцами расстегнув пряжку плаща, Веденея велела ему прилечь и стянула сапог.
Властимиру показалось, что она содрала его вместе с кожей. Он дернулся, скрипнув зубами.
Нога распухла и потемнела. Рана снаружи была чиста — только заживать не хотела. Девушка посмотрела на стоявшего рядом Буяна:
— Ты лечил?
— Я, — с улыбкой молвил он. — Вез я его два дня, третий… Ох и намучился с ним в дороге-то! Князь, а как младенец — все ему не по нраву да не в обычае.
— Рану ты лечил правильно, — кивнула Веденея. — Только кто ее нанес такую?
— Чудище, — вместо балагура-гусляра ответил Властимир — молчать он больше не мог и заговорил, чтобы не кричать. — Оно меня за ногу зубами схватило, а я его… ножом, да поздно!..
Веденея коснулась раны пальцем, и князь чуть не завыл — ему показалось, что раны коснулось каленое железо.
— Все понятно, — молвила девушка. — Рана бы давно сама зажила, да попала в нее стынь болотная с зубов того чудовища… Вот что, выйди-ка, друг дорогой, конями займись, а я подумаю, чем лечить будем.
Буян вздохнул, ободряюще похлопал князя по плечу и вышел.
Оставленные во дворе кони потянулись к нему мордами. Он приласкал своего Воронка, с которым третий год не расставался, погладил и белого Облака и стал расседлывать лошадей.
Привязав их под навесом, где летом стоял скот, он чистил их, что-то напевая про себя — не мог без песни, как птица без неба! — когда скрипнула дверь. Буян оглянулся — из дома вышла Прогнева с пустым ведром. Проходя мимо, она бросила в его сторону такой взор, что Буян забыл все дела и двинулся к ней.
— А куда это ты, девица?
Прогнева обернулась к нему из калитки:
— За водой. Сестра велела — будем князю твоему ногу отпаривать.