– Худший вариант.
– Но почему?! Потому, что его предложила я? Ну да, я ведь дура, это ты у нас гений сыска!
– Пока с тебя достаточно информации, – одернул ее Туманов. – Мотаем отсюда!
Туманов распахнул дверь и быстро двинулся к зарослям одичавшей малины, но, сделав всего три шага, был вынужден вернуться в домик. Женя не двинулась с места. Нет, она больше не упрямилась, она просто не могла идти. Похоже, ее снова накрыла парализующая волна гипноза. Это было очень скверно, в особенности потому, что означало – Враг действительно очень близко!
Как Враг умудрился вычислить убежище, теперь для Туманова не составляло загадки. Отчасти он даже порадовался за себя. Аналитические способности он не утратил, несмотря на все передряги. Но в целом ситуация к веселью не располагала. Хамелеон очень ловко упрятал Туманова и Женю в ловушку, превратив сыщика и девушку в «живца», на которого собирался поймать крупную рыбину.
Роль для Виктора была, конечно, не новой. Всего три дня назад на него примерно так же ловили самого Хамелеона. Но какого-то определенного опыта из предыдущей истории Туманов не вынес. Четкого представления, как сорваться с крючка и превратиться из наживки в рыбака, он не имел.
«Наверное, для начала надо успокоиться и встать на место Хамелеона. В принципе, разве не об этом мы размышляли два часа назад? Мы придумывали, как заманить Врага в волчью яму, и приманкой в нашем плане служил именно я. Поэтому нельзя сказать, что Хамелеон подставил меня без моего согласия. Единственное, в чем можно упрекнуть Храмовникова, – он выдал меня, не дождавшись подхода подкрепления. Хотя кто знает, что творится сейчас в Цехе? Остается как-то выжить и дождаться ответов на все вопросы».
Теоретически все было верно, а вот что делать на практике, Виктор себе не представлял даже примерно. Подстава явно удалась. Враг был слишком близко. Однако Хамелеон пока не собирался приходить на помощь. И непонятно, озадачились ли проблемой бессмертные? А если озадачились – успеют ли прийти на выручку?
Получалось, что единственное верное решение – продолжить беготню, однако и тут имелось одно небольшое «но». Женя снова зависла. Тащить ее на плече представлялось процедурой не слишком утомительной, но реально с ношей в полсотни кило на плече далеко не убежать. Не такой уж атлет. И все-таки что-то следовало предпринять немедленно. Стоять на месте и ждать, когда в поле зрения появится Враг, глупо.
«Драться? – Туманов вздохнул. – С Хамелеоном не справился, а уж с Врагом-то и вовсе никаких шансов».
Туманов уже привычным движением закинул Женю на плечо и двинулся огородами к окраине дачного поселка. Покосившиеся дырявые заборы всевозможных мастей – от металлической сетки до сгнивших досок – ему не мешали. Очень скоро он очутился перед заболоченной и поросшей тальником ложбинкой, за которой виднелись городские дома. Всего двести метров по хляби, окончательно превратившейся в трясину за сезон дождей, – и вот оно, спасение! Всего двести метров!
Виктор углубился в заросли и только тогда понял, что с бодрым «всего» на самом деле поспешил. Это были целых двести метров. По колено в липкой, тяжелой грязи. В этом местечке можно было запросто снимать фильм о белорусских партизанах, заманивающих фашистов в гиблые болота Полесья. Виктор сделал не больше двух десятков шагов, а силы уже были на исходе. Он не сомневался, что после минутной передышки они восстановятся, но этой самой минуты у Туманова в запасе не было. Враг нагонял со скоростью монорельсового экспресса.
Виктор снял с плеча драгоценную ношу, прислонил Женю к более-менее толстому деревцу и приготовился к драке. Теперь уверенности в успешном исходе сражения стало немного больше. Причина была проста: кроме Врага, Туманов учуял Вечных. Множество Вечных и… одного Хамелеона.
Что мог означать этот «вселенский» сбор, было понятно: сообщение от Жени получили все абоненты, и благополучный исход становился более вероятным, чем пять минут назад. Смущало присутствие Хамелеона в тылу у Вечных, но, во-первых, всех ему не уничтожить, а во-вторых, быть может, Храмовников и не затевал ничего плохого? Может быть, его личная игра вполне укладывалась в рамки общей стратегии. Ведь, в конце концов, до последней минуты он играл по правилам. И Вечные, и Хамелеон получили, что хотели – Враг попал в окружение.
«Все возможно, какой разговор? Вот только, надеясь на лучшее, готовиться следует к худшему. То есть не доверять никому. Хамелеону в первую очередь».
– Я… что… опять вырубилась? – тихо шепнула Женя.
– Молчи, – Туманов поднял руку. – Он близко.
– Я чувствую, – Женя сделала пару шагов, пошатнулась и ухватилась за ветку. – Ой, я кроссовку потеряла! Грязь такая тяжелая… черт!
– Да тише ты, не до мелочей сейчас! – не оборачиваясь, прикрикнул на нее Туманов. – Стой, не шевелись!
– Стою.
Голос Жени как-то странно изменился. Он неожиданно понизился на две октавы, а главное – в нем промелькнули насмешливые нотки. Туманов ощутил, как холодеет от нехорошего предчувствия. Он медленно обернулся к девушке и… ничего не увидел. В глазах резко, будто от удара по затылку, потемнело, и сыщик рухнул навзничь, подняв фонтан крупных, липких брызг болотной грязи.
* * *– Занятная история, – сказал Джонатан, выслушав обстоятельный рассказ Федотова о задержании Эфиопа. – Оперативно его зажали.
Офицеры поднялись на нужный этаж и неторопливо направились по длинному коридору к секретной камере, где обычно содержались особо ценные клиенты Конторы. В коридоре стоял ощутимый запах гари с оттенком назревающей плесени. После взрыва у входа в Контору и небольшого пожара на первом этаже проветрить и высушить помещения, основательно залитые брандмейстерами, пока не удалось.
«Хорошо, хоть воронку перед парадным замуровали, а то смотреть было стыдно. Теракт у входа в здание Службы безопасности – абсурд! Вернее, наглый вызов. Хотя не в первый раз, честно говоря».
– Ты же знаешь, после беспредела в центре мы третьи сутки на ушах стоим, бдим во весь рост, – устало ответил майор Федотов. – Кстати, как думаешь, он к этому отношение имеет?
– К взрывам и пожарам? – Джонатан хитро ухмыльнулся. – У него и спроси.
– Или отправь ноту в узбекское посольство, – майор Федотов вздохнул. – Результат будет один. Из этого зверя даже под пентаталом слова не вытянешь. Матерый, зараза.
– Что, уже попробовал?
– И так известно. Он же, сука, из самого твердого саксаула выструган, и подвигов за ним числится, хоть антигероя России ему давай. Из «калаша» в затылок.
– Лучше яд, в хате ночью, тихо и без лишних свидетелей. И побыстрее, до начала следствия. А иначе справедливость не восторжествует, сколько ни мечтай. Не Китай ведь, из автомата в затылок у нас не стреляют, на «вышку» мораторий.
– Я серьезно, а ты… – Федотов раздосадованно махнул рукой и остановился у двери в камеру. – Прошу, любезный граф, входите.
– Благодарю, барон, – Джонатан вошел в камеру и остановился в двух шагах от койки.
Эфиопа на ней не было, но далеко он не ушел. Он сидел у стены, обхватив руками колени. На посетителей он не обратил ровным счетом никакого внимания.
– Однако наш узник в печали, – пробасил Джонатан, заложив руки за спину. – Вы его чем-то огорчили, господин майор?
– Пустяки, господин полковник, – Федотов поморщился. – Легкий массаж. Не тайский, конечно, пожестче, но причин для глубокого огорчения нет, я думаю.
– А ты что думаешь, Вахоб? – Джонатан подошел к арестованному ближе. – Голову подними.
Эфиоп поднял лишь глаза и уставился на разведчика исподлобья.
– Салам, полковник.
– Язык не отбили, это хорошо, – Джонатан кивнул. – Встань.
– Не хочу, – Эфиоп снова уставился в пол.
– Слышь, ты, зверь… – попытался вмешаться Федотов.
– Отставить, – строго сказал Джонатан. – Не на войне. С точки зрения закона даже преступник имеет свои права. В первую очередь – право самому решать, страдать иль наслаждаться. Хочет сидеть, пусть сидит. Обижаться потом будет только на самого себя.
– Сидит? – майор усмехнулся. – Ну, пусть сидит, затем его сюда и упекли. Хотя, с моей точки зрения, ему не после, а прямо сейчас полагается еще один сеанс массажа. Окованными ботинками. А с точки зрения вечности его вообще полагается…
Федотов оборвал фразу и многозначительно хмыкнул. Джонатан на несколько долгих секунд задержал взгляд на майоре, качнул головой, будто бы в ответ на какие-то мысли, и снова обернулся к арестованному:
– Что за шлея тебе под хвост попала, Вахоб? Ты же тень. Десять лет работал без осечек. Тебя, кроме Ивана Палыча, никто в лицо не знал, а тут такие выкрутасы. Нервишки сдали?
– Сам все знаешь, начальник, зачем спрашиваешь, а? – Вахоб явно собирался врубить восточного гастарбайтера, проще говоря – валять дурака.
– Знаю, – Джонатан вдруг присел напротив Эфиопа и похлопал его по бедру. – А вот ты, похоже, круто попал, коллега. Кто тебя перекупил? Иван Палыч в курсе, на кого ты теперь пашешь?
