Быконь лучника заинтересовался Костоправом. Ткнулся в лекаря огромным волосатым носом, обнюхал. Чмокнул в шею влажными толстыми губищами.
«Только бы не лизнул! – ужаснулся Виктор. – Всю маскировку с рожи сослюнявит!»
Не лизнул: Костоправ вовремя отстранился. Лекарь был бледен и глупо, явно через силу, улыбался. Виктор хорошо знал, какая буря эмоций и шквал невысказанных крепких словечек кроется за этой вымученной улыбочкой. Даже думать не хотелось о том, чего стоит сейчас лекарю сдерживать себя. Однако Костоправ держался. Пока.
Всадник с револьвером что-то спросил. Кошкодер ответил. Вроде бы ничего страшного пока не происходило. Разве что…
Быконь, проявлявший нездоровый интерес к Костоправу, вновь потянулся к лекарю. Лучник засмеялся. Костоправ попытался оттолкнуть зверюгу топором с кристаллом.
Зверюга не отталкивалась.
Кошкодер, не прекращая разговора, вытащил из ножен меч. Виктор напрягся. Нет, пока все нормально: капитан обнажил оружие медленно, не спеша. Похоже, просто показывает американцу оружие. Типа, хвастается «трофеем». Но Виктора все больше тревожили нежные чувства заокеанского быконя. Быконьки, вернее: приглядевшись, можно было понять, что любовью к лекарю воспылала рогатая самка. Она так и лезла целоваться, норовя слизнуть шершавым языком с лица Костоправа его немудреную маскировку из грязи и запекшейся крови. Любят кровь эти скотиняки, что ли? Если всадник с револьвером держал свой повод натянутым, то лучник дал зверю волю и откровенно потешался над Костоправом.
А лекарь, между прочим, вот-вот сорвется.
– У-тю-тю, – хмуро пробормотал Костоправ таким тоном, которым обычно принято посылать далеко и надолго или желать мучительной смерти.
Граненое острие топорика-клевца почесывало рогатую голову. Непосвященному наблюдателю это могло бы показаться лаской, но на самом деле Костоправ, скорее всего, просто прикидывал, куда бы ударить досаждавшую ему зверюгу, когда придет время бить.
Время пришло быстро.
Долгого разговора с перьеносцами не получилось.
* * *– Приветствую вас, братья в Тотеме! – Всадник с револьвером в кобуре и копьем в руках смотрел на них сверху вниз. Раскрашенное лицо наездника было невозмутимым, но во взгляде все же можно было прочесть тщательно скрываемое удивление.
«Что-то не так, – понял Кошкодер. – Но все же не настолько не так, чтобы на нас нападали сразу».
– Мы тоже приветствуем вас, – осторожно сказал Кошкодер, внимательно наблюдая за всадниками.
Пауза, выжидающее молчание.
– Братья в То-те-ме, – добавил он.
Переговорщик кивнул, удовлетворенный приветствием.
– Что-то случилось? – спросил «братишка», вглядываясь с высоты заокеанского быконя в пешего собеседника и его спутников.
Говорил американец по-английски, хотя с каким-то особым акцентом. Кошкодер пытался копировать его говор, но твердой уверенности в том, что получается правильно, не было, поэтому ландскнехт старался демонстрировать сдержанную немногословность.
– Что? – спросил Кошкодер.
– Вы так перемазаны кровью и грязью, что под ними не видно боевой раскраски.
«Под ними и нет никакой раскраски», – с тоской подумал Кошкодер. Вообще-то именно кровь и грязь должны были изображать узоры, которыми расписывают себя американцы, но этот номер не прошел. Хорошо хоть, что «брат в То-те-ме» не заподозрил пока, что боевой раскрас отсутствует напрочь.
– А ваши перья! – поморщился всадник. – Ваша одежда… Вы как будто впервые надели боевой наряд. Братьям в Тотеме не подобает ходить в таком потрепанном виде. Вы что, наткнулись на Людей Креста и вступили в бой?
– Да, – наверное, сейчас это было самое удобное объяснение.
– Где?
– Там, – Кошкодер махнул рукой за спину. – На холме возле крепости.
– И там тебе выбили глаз?
– Да, – Кошкодер непроизвольно тронул черную повязку на лице.
– Вы победили?
– Да.
– И, я вижу, захватили трофеи, – всадник кивнул на меч Кошкодера.
– Захватили, – согласился Кошкодер.
Он вытащил клинок из ножен, якобы желая показать собеседнику. На самом деле это был хороший повод, не вызывая подозрений, обнажить оружие.
– Кого-нибудь удалось захватить живым? Вы добыли жертвенную кровь?
– Нет, – на этот вопрос лучше ответить так.
– Жаль, – искренне посетовал американец. – Воины Креста – глупые люди. Они предпочитают умереть вместо того, чтобы отдать свою кровь Тотему.
– Глупые, – не стал спорить Кошкодер, гадая, когда же закончится этот никчемный, но опасный разговор. И, главное – чем.
Увы, всадник заканчивать беседу не собирался.
– А что вы делаете здесь? – вновь спросил он. – Пешие, на дальнем посту…
«Дальний пост? – подумал Кошкодер. – Интересно, означает ли это, что больше постов не будет?»
– Наблюдать за перекрестком поручено мне и Цепкому Клещу, – кавалерист кивком указал на своего спутника-лучника, который забавлялся с быконем и Костоправом и уже не прислушивался к беседе.
«Выходит, вас только двое… Что ж, уже лучше»
– Об усилении нас не предупреждали. Смена еще не закончилась. И подмоги мы не ждем.
«Это хорошо, что не ждете», – мысленно порадовался Кошкодер.
– Эй, ты слышишь меня? Я спрашиваю, что вы здесь делаете?
– Нас… прислали…
А что еще можно сказать?
– Кто?
Этот вопрос был посложнее. И на этот раз заминка с ответом насторожила американца. Он склонился в седле, пристально вглядываясь в перепачканное лицо собеседника.
– Птичье Племя большое, – вновь заговорил перьеносец – задумчиво, будто сам с собой. – И к нему в этом походе примкнули несколько малых племен. На берег сошло много воинов, но вас я никак не могу вспомнить. Кто ваш вождь? Кто ваши старейшины?
– Что-что? – закосил под дурачка Кошкодер, понимая, в общем-то, что уже не выкрутиться.
– Какой род вы представляете?
Еще один вопрос, правильный ответ на который трудно, практически невозможно угадать.
И все же Кошкодер попытался. Брякнул в надежде на «авось» и удачу. Ответил, как есть:
– Русский.
Если американцы говорят по-инквизиторски, вдруг случится чудо и окажется, что они знают о…
Нет, о русских они ничего не…
– Я не знаю такого рода, – прошипел всадник.
Разговаривать больше было не о чем.
– Клещ, к бою! – крикнул переговорщик напарнику. – Люди Креста!
Глава 20
Кошкодер еще раз доказал, что свое прозвище он получил не зря. Одноглазый капитан, как выяснилось, умел не только мастерски фехтовать коротким ландскнехтским клинком-кошкодером, но мог при необходимости и ловко метнуть его в цель, как большой кинжал.
Непростое искусство, наверное, однако наемник владел им в совершенстве.
Быстрый сильный бросок. Меч, тускло блеснув в лунном свете, перекувырнулся в воздухе.
Один оборот как раз покрыл расстояние, разделявшее Кошкодера и всадника. Клинок ударил раньше, чем всадник успел бросить копье или выстрелить из револьвера. Острие ударило под шлем, вошло под левое ухо. И вошло глубоко.
Перьеносец начал заваливаться с седла.
Костяника и Змейка не дремали.
Свистнула стрела. Гигантский быконь, с которого падал всадник, стоял неподвижно, с поднятой мордой, и расстояние было небольшим. Света полной луны хватило, чтобы прицелиться как следует. Так что арбалетный болт с шипом иглоноса вошел точно в правый глаз зверюги. Яд подействовал мгновенно: тварь, глухо рыкнув, тоже повалилась на землю.
А вот с другим быконем вышла промашка.
Рогатый мутант, повинуясь команде наездника-лучника, успел пригнуть голову, и вторая стрела отскочила от мощной надбровной дуги. Вроде бы наконечник слегка оцарапал кожу, но привязанный к древку шип иглоноса не коснулся ранки.
Всю любвеобильность заокеанской твари как рукой сняло. Толстогубая и волосатоносая самка быконя явно вознамерилась насадить на рога Костоправа, к которому только что лезла целоваться. Промедлила она, наверное, лишь потому, что не сразу решила, какой рог для этого лучше использовать.
Но, кажется, лекарь только обрадовался, что у него, наконец-то, были развязаны руки.
– Достала, сука слюнявая! – Костоправ дал выход эмоциям, скопившимся за время быконских нежностей. Трофейный топор-клевец с кристаллом обрушился на голову мутанта.
«Дурак!» – подумал Виктор. Вырвав из ножен меч, он бросился на помощь лекарю, не зная даже, как помочь. Пробить топором башку, от которой отскакивают арбалетные стрелы, едва ли возможно. А Костоправ, видимо, был слишком зол, чтобы думать о подобных мелочах.
И все же…
«Ого!» – промелькнуло в голове.
Невероятно, но граненый кристалл, полыхнув багровым отблеском, проломил массивный череп!
«Сука слюнявая» взревела и рухнула на колени. Возможно, это обстоятельство, кстати, спасло Виктору жизнь. Перьеносец-лучник, сообразив, что вытащить лук из чехла, наложить стрелу и натянуть тетиву он уже может не успеть, схватился за метательный топорик. Достать Костоправа из-за горба и рогатой башки мутанта было сложно, поэтому всадник швырнул топор в Виктора. Но именно в момент броска рогатая скотина с проломленным черепом подалась вниз. В общем, у американца вышло не так удачно, как у Кошкодера с мечом.
