– Нет, я просто тут живу недалеко, опасаюсь, как бы ни разнесли всё! – неубедительно соврал Игорь, надеясь, что его не станут обыскивать.
– А ты не бойся! Порядок в городе мы охраняем, приказ мэра! – авторитетно заверил сержант.
– Ведь это же погром! – Игорю вновь услышал звон битого стекла, который нарастал под радостные вопли толпы.
– Ну и что? Подумаешь, пусть люди выместят зло! Давно пора! – чернявый засмеялся и, потеряв к Игорю интерес, одобрительно засвистел, засунув пальцы в рот.
Обернувшись, Кудрявцев увидел выбивающееся из окон пламя и летящие из всех окон бумаги. Народ сосредоточенно растаскивал из здания мебель и оргтехнику. Вечером по телевизору он увидел сюжеты из разных регионов: управления ФСБ были разгромлены повсеместно, а в прямом эфире горела Лубянка. Мир рухнул, и во избежание проблем Игорь собрал самое необходимое и уехал к бабушке в деревню под Тверью. Потом ездил по разным городам, брался за любую работу и ненавидел всё вокруг. Ни в какие подпольные организации он и не стремился, по опыту прежней работы зная, что большинство их них под колпаком новых органов безопасности.
Иногда он задумывался о тех, кто сидит в этих тайных полициях и жандармериях, обоснованно подозревая многих бывших коллег в измене. В минуты отчаяния он серьёзно подумывал устроиться туда на работу, но так и не решился. Он постоянно менял работу и так продолжалось до тех пор, пока он не прибился к одному продовольственному складу на окраине Москвы. Там он и встретил известие о путче в Рязани. Сначала он не верил в успех выступления, но, когда на его глазах ооновская администрация оставила Москву, воспрянул духом, присоединился к погромщикам и отвёл душу на офисе ООН и ещё нескольких коллаборационистских конторах.
Когда в город вошли пироговцы и началось формирование властных структуры, Игорь достал из тайника старое удостоверение, ещё кое-какие бумаги и отправился устраиваться на работу. Помыкавшись, он дошёл до Лапникова, главы создаваемой Службы безопасности России и, наконец, вернулся в родные пенаты. Кадров не хватало, и в общей неразберихе он попросился в разведку, прошёл ускоренный инструктаж и был переправлен в Новосибирск в составе небольшой группы. Там всё прошло хорошо, хотя власти довольно скоро очнулись, и часть разведгруппы была задержана. Игорю удалось скрыться, и после нескольких дорожных приключений он вернулся в Москву.
И вот второе задание. Его отправили на Урал, уже одного – готовить падение тамошнего режима. На самом деле его роль во всем происходящем была не так велика, но Игорь чувствовал себя суперагентом.
Глядя по старомодной телепанели прямую трансляцию торжественной речи президента Уральской Республики, Игорь сгорал от нетерпения. В Новосибирске всё получилось очень красиво: пропагандистский эффект, произведённый гибелью верхушки Сибирской Республики в прямом эфире, пожалуй, превзошёл практические последствия этого события.
Неприятно поразил митрополит, униженно благодаривший президента. «Какие все-таки они трусы и предатели! Ну, ничего, недолго им осталось!» – успокоил себя Игорь. Президент договорил свою речь, присутствующие послушно похлопали в ладоши. Потом выступил сухонький старичок, председатель Конституционного суда, спикер парламента и премьер-министр. Ничего интересного в зале не происходило. Трансляция завершилась. Из окна были видно, как отъезжают кортежи. Теракт не удался.
Он с самого начала чувствовал нарочитость всей операции. Нелепые студенты, многословные вояки, найденный по московской наводке молчаливый и покладистый Борис Борисович – всё было каким-то ненастоящим и очевидным. Особенно студент Егорушкин. Если ресторан «Порто-Франко» используется для государственных приёмов, весь персонал должен быть на сто раз перепроверенным. Включая студента Егорушкина. В конце концов он там полгода подрабатывал официантом. Если тут есть какая-то спецслужба, то вся шайка должна быть под колпаком, и этот чёртов студент в первую голову, тем более с его-то манерой на каждом углу излагать свои пропироговские взгляды! «Хорошо, что я сам не пошёл эту дрянь закладывать…» – возникла на секунду трусливая мысль, но Игорь от нее отмахнулся.
Да, спецслужбы на Урале были. С их работой он столкнулся ещё в Кургане, где его долго опрашивал нудный мужичок из Комитета охраны конституции Уральской Республики (придумали тоже!). Работали ребята спокойно и, как видно, неплохо. В Москве перед забросом ему передали кое-какую информацию о состоянии дел в республике, но она мало походила на реальность. Складывалось впечатление неприятного спектакля, который можно принять за реальную жизнь, только очень сильно этого желая. И правда, с чего бы в последние месяцы, когда ситуация так обострилась, расслабляться спецслужбам? Конечно, приятно думать, что у них от страха случился паралич и они с утра до ночи пили от ужаса, как утверждал в публичных выступлениях пироговский министр информации Бурматов. Но если с другой стороны посмотреть? Ведь есть Наблюдательная комиссия, есть личные интересы, в конце концов! Наверное, они должны были что-то делать. Может, и сделали? О повальном бегстве из города представителей власти тоже ничего не было слышно, хотя обыватели действительно уезжали. Ситуация на местах вроде бы спокойная, народ особо нигде не бунтует. Может, ловушка? Изощрённый способ выявить агентуру и недовольных? Тонко работают, черти, если так.
Итак, гости в ресторан приехали и уехали. Слишком быстро для праздника, но уехали живыми и здоровыми. По плану, одновременно с терактом должно было начаться выступление военных заговорщиков и еще много чего – но в городе было тихо, только в небе непривычно часто барражировали беспилотники и несколько вертолётов.
В новостях чувствовалась недосказанность, ближе к вечеру прошло сообщение о встрече стран Рижского договора в Екатеринбурге. «Вот бы где токсины распылять!» – подумал Игорь и снова начал перебирать варианты дальнейшего своего поведения.
Голова отяжелела. «Наверное, надо поспать!» – Игорь хотел подняться с места, но обнаружил, что не может пошевелиться. «Что тут происходит?» – с большим усилием он пытался сконцентрироваться, но ничего не получалось. В глазах стоял туман. С шумом открылась входная дверь и в квартиру вбежала толпа спецназовцев в масках.
Часть вторая. Наши
11. Дом бытия
Если бы за несколько лет до Кризиса Михаилу Сергеевичу Жабрееву кто-нибудь сказал, что скоро Россия развалится, а он окажется творцом идентичности Уральской Республики, он бы ответил, что именно так и должно быть. Не потому, что он действительно был уверен, а исключительно потому, что это было поперек всей тогдашней реальности. В то время рассуждения о развале России и создании вместо нее отдельных государств были уделом маргинальных элементов, а Жабреев и был таким маргинальным элементом в самом чистом виде.
В конце восьмидесятых он поступил на исторический факультет. Потом бросил учебу и несколько лет занимался журналистикой, потом снова вернулся в университет – на философский, но тоже не закончил, потому что решил стать художником. Успеха на этом поприще не сыскал, однако доучился и даже защитил диссертацию. Снова подался в журналистику, очень много занимался выборами, иногда писал коммерческие тексты и рекламные статьи в глянцевые журналы.
Однако конструктивная деятельность не очень ему удавалась из-за неприятных черт характера. Он был заносчив, нетерпим, хвастлив и обладал невероятной способностью со всеми ссориться по пустякам. Но самое неприятное – его постоянно заносило, в том смысле, что в какую бы полемику он не вступал, обязательно доводил свою позицию до абсурда, нещадно ругая несогласных.
В начале нулевых он открыл для себя интернет и с головой ушёл в бесконечные сетевые дискуссии. Он завел блог, где вывешивал пространные статьи по актуальным (или казавшимся ему таковыми) темам и, не жалея сил и времени, ругался с посетителями, часто сразу под несколькими псевдонимами.
Стилистически Михаил Сергеевич был блистателен: определения давал хлёсткие, мысли высказывал неожиданные и парадоксальные, язвил и подвернувшихся под руку оппонентов превращал в труху. Разносы удавались ему лучше всего: уж если он за кого-нибудь брался, то обычно критиковал несчастного подробно, многословно, с обширными цитатами и ссылками и с такой уничтожающей издёвкой, что несколько раз его грозились побить, и только географическая удалённость от оппонентов спасала его от возможных травм и физических унижений.
Сначала это не приносило никаких денег, но потом он научился монетизировать своё усердие и даже выступал с лекциями по модной теме «продвижения в интернете», ненадолго став в этой сфере авторитетом для узкого круга поклонников.
