— Делла, ты дура, — безапелляционно заявила Валери, выслушав за завтраком отчет о моих приключениях. — Если честно, я тебя за это и люблю. Твоя глупость — от бескорыстия. Не думай, как девчонка, думай, как офицер! Если у тебя есть нечто ценное, ни в коем случае не отдавай этого врагу!
Я ей уже пожаловалась, что готова все отдать, лишь бы меня и Огги оставили в покое.
— Нет уж. Что тебе не пригодится — Огги понадобится. Думай как княгиня. Будь у секты достаточно сил, она действовала бы силой, а не хитростью. Значит, ресурсов нет. А у нас — есть. Делла, мы принцы. У нас, даже у таких обнищавших, как Берги, есть свои армии, флот, планеты и лобби в Сенате. Я считаю, твой долг — драться. Все, что интересно секте, должно быть в твоих руках. Потому что бабы дуры, но за ними явно стоит кто-то умный. И если ему понадобилось твое, значит, оно имеет цену. Думай о сыне. Думай, что ты ему оставишь.
— Я могу оставить ему лишь то, что он получил от отца.
— Дура, — повторила Валери. — Не ценишь себя. Давай посмотрим. Вот ты, к примеру, уже сложила лапки и отказалась от Августа. А напрасно. Твоему сыну нужен если не родной, то крестный отец и опекун. С какой стати ты отдала его белесой кобыле? Ты же у сына отняла мужчину, который может привить ему нужные качества, взгляды и принципы. Так что Августа изволь вернуть.
— Каким образом?
— Да каким хочешь. Мозги включи и придумай. Дальше. Ты привыкла действовать одна. Не надо валить на свою профессию, ты и до университета такой была, я с твоей матерью уже пообщалась. Ты возомнила, что тебя не любят такой, какая ты есть, значит, и тебе никто не нужен. Тебе, может, и не нужен. А Огги понадобится и родня, и друзья, и связи. Спасибо, мне хватило, что Макс таким же больным одиноким волком вырос, как ты. Поэтому твой долг — позаботиться, чтобы ни одно хорошее знакомство не пропало. Ты бесприданница, ну вот и зарабатывай сыну на будущее. Не теряй времени-то. Бесприданницы плохи только глупые. А умные иной раз приносят в семью мужа столько, что клан из захудалого превращается в крутой. Ты на бабку мою погляди. Она к Маккинби пришла голая. Вот только Маккинби до нее были пустым местом. Богатые шотландские скотоводы, надменные и ограниченные, ни влияния, ни везения, ни шарма. Сегодняшние Маккинби это заслуга моей бабки. Она пришла без гроша, зато семью вывела на четвертое место в рейтинге. Делла, с сорок третьего. Они были последними из принцев. У бабки не было денег, но она родила отличного менеджера, раз, и два — она принесла знакомства. Мне страшно представить, кем были бы Берги, если б мой дед не был таким идиотом. Леверс, что с него взять… Вот и ты бери пример с бабки. Тем более, бабке ты нравишься, она тебя согласна учить и воспитывать. Ты уже сделала много. Ты добыла статус принцев для двух семей — своей и Расселов. Делла, над владетелями из четвертого радиуса в нашем кругу все ржали в голос. Всегда. Как ржали аристократы над богатыми торговцами. И это ты сделала так, чтоб над Расселом и твоим братом не смеялись. Да, четвертый радиус. Зато какие перспективы! И я тебе скажу так: плевать на перспективы. И даже на то, что Рассел женился на Эмбер, а твой брат на Мэгги. Это не наш круг. Это ты ввела их в наш круг. И парни стали настоящими принцами. Заметь, они единственные среди нас, кого приняли с четвертым радиусом. А все почему? За них поручились Маккинби и Берги. В нашем кругу деньги важны, но важны еще и человеческие качества. Принцем, Делла, надо родиться. Понимаешь? Нужен дух принца. Рассела считали потомком торговца, твоего брата — солдафоном. Это ты показала, что один из них — настоящий хищник, а другой — истинный офицер.
— Вопрос, кто я.
— А ты — девочка, по Божьему недосмотру родившаяся в казарме. Я-то с людьми общаюсь. Да пусть я алкоголичка, завязавшая пить. Таких, как я, в нашей среде хватает. И я помню, как Виктор Гамильтон, которому в свое время прочили Элен Маккинби в жены, обронил на твой счет: мол, надо было мне приглядеться к Делле, когда я еще только услышал, что она бросила Берга.
— Я должна чувствовать себя польщенной?
— Ну вот еще. Гамильтон был — старый козел. В отличие от меня, пьянь неисправимая, от выпивки и загнулся. Но я еще не закончила. Делла, ты ключевая фигура в новом бизнесе. Статус у твоего сына есть, надо позаботиться о деньгах. Ты вписана в структуру, которая, возможно, определит транспортную сеть будущего. Да, твой брат засел на Дивайне, у тебя самой есть права на кусок Саттанга…
— У меня нет прав. Это владение Августа.
— О чем я и говорю — ты от всего отказываешься. Да не получил бы он эту базу без тебя! Свой труд ты вовсе не ценишь? Ради себя не ценишь, так о сыне подумай. Нам не нужны имущественные права. Но Берги должны иметь постоянную прописку в новой транспортной системе. Их туда должны пускать без вопросов. Вот и позаботься. И нам, Делла, в этой системе не нужны люди, способные разбить устоявшиеся связи. Я про пассию Августа, если ты не поняла. Ее надо… исключить.
У меня на коленях лежал Огги. Я пыталась его покормить из бутылочки, а он засыпал с соской. Точно, будет «совушкой».
— Теперь про Шанхай. У этого направления тоже большое будущее. Да, Шанхай нестабилен. Но это не твоего ума дело, как нам обезопасить свои вложения. Твоя задача — добыть связи и знакомства. Поэтому я в Шанхае буду сидеть с Огги, а ты — пахать. Ты перезнакомишься со всей китайской элитой. Если надо, то и императору понравишься. Ну, ты поняла — как человек. Впрочем, кого я учу, ты разведчик. Лучше бы тебе было подружиться с его женой, но парень холост. Плохо. Но мы справимся.
Огги уснул. Я осторожно убрала бутылочку.
— Валери, внезапный вопрос. Ты не знаешь, какую роль играет Сайгон? Что за споры вокруг него, не понимаю.
— Хм. Сайгон. Ну, в принципе, место хлебное.
— Но кому он понадобится, если будут новые порты?
— А-а, — Валери покачала пальцем. — Сайгон — это копеечная рабочая сила. Дешевле только рабы у пиратов.
— Этого мало, чтобы драться за него.
— Мало, — согласилась Валери. — Тогда попробуй выяснить, чего он стоит, если его вписать в вашу транспортную систему. Мне больше ничего в голову не приходит.
— Но тогда оказывается, что секта об этой системе знает больше нас.
— Я бы не удивилась.
— Черт, действительно паззл не складывается. Я пытаюсь прикинуть узлы, за которые бьются сектанты. Вот все места, куда они запускали щупальца. Тору-2, Сайгон, Саттанг, Золотой Мехико, Дивайн, Кларион, Земля. Каждое место чем-то ценно. Но ценных мест полно, почему-то остальные секту не интересуют. Почему именно такой набор?
— Не имею ни малейшего понятия. Делла, ты думай не о том, что нужно секте. О том, чем эти места могут быть хороши для нас. Какую выгоду с них получит твой сын?
Я только покачала головой.
Пришел Кер и доложил:
— Леди Берг, мисс Баш просит вас принять ее.
Я напряглась.
— Хорошо. Проводи ее в гостиную на втором этаже.
— Давай. — Валери протянула руки к Огги. — Я посижу с ним. Если проснется, не волнуйся, Макс в его возрасте тоже спал плохо, а уж сколько крови мне выпила Татьяна… Ничего, я еще не забыла, как обращаться с младенцами.
Малая гостиная на втором этаже была хороша тем, что имела отдельный вход с улицы. Гостей я принимала редко, но зачастую было удобно проводить их не через холл, а через узкую лестницу, ведущую от садовых дверей. И как-то само собой случилось, что я потихоньку обживала эту комнату, превращая ее в кабинет. Здесь хранились мои немногочисленные памятные вещи — оригинал диплома об окончании университета, награды, парадная форма. И красная игрушечная машинка, мой талисман, единственная вещь, которую я взяла из отчего дома.
Изабелла Баш плохо выглядела. Под глазами залегли темные круги, кожа стала серой, волосы казались тусклыми. Посмотрев на нее, я поняла, что накануне ошиблась. Все-таки девушка в клубе была другой. Это нервы. Я уже всех подозреваю.
— Леди Берг, — она ломала пальцы, и голос ее тоже казался хрупким. — Мой брат…
— Надеюсь, с ним все в порядке?
— Нет, — голос осекся. — Он… он болен.
— Вы вызывали врача?
Она замотала головой, сильно напомнив мне Нину Осси. Точно такой же жест.
— Мигель отказался. Он твердит, что его отравили, что Арриньо подослал убийцу. Говорит, яд не смертелен, но это чтобы его отправили в больницу. А там его добьют. Он… знаете, он очень остерегался яда. Поэтому ел только то, что готовила я. И еще рыбу, которую сам ловил. Больше ничего. Когда ему стало плохо, он сказал, что… Понимаете, он вчера утром поймал три форели. Обычно он ловил две — себе и мне — и уходил с реки. Или одну, но большую. А вчера было две совсем маленькие. Он стал ловить третью. К нему подошел незнакомый прохожий, они поговорили. Мигель собак привязал, чтобы те не покусали человека. Тот еще любовался уловом, говорил, что маленькая форель самая вкусная, мол, это настоящая местная, а крупная — ее завозили и запускали в реку специально. А потом Мигель пришел домой, я пожарила рыбу, а головы отдала собакам, как обычно. Мне не хотелось есть, я торопилась на службу в церкви, решила, что съем рыбу на ужин. А Мигель поел сразу. Когда я пришла, Мигель сказал: рыба плохая. Собаки съели головы… словом, у них была рвота. Мигель промыл желудок, но к вечеру ему все равно стало худо. Я сидела с ним всю ночь. Он мне пообещал, что если я уговорю вас зайти к нему, то он согласится поехать к врачу. Он хочет сказать вам кое-что важное. Именно вам. Он просил передать, что знает, какие люди стоят за Арриньо, и убить его хотят именно поэтому. Я ему предложила передать вам, вы ведь леди, зачем вам ходить по первому зову, но Мигель не хочет меня вмешивать. Вы леди, у вас есть знакомства и охрана. Он говорит, эти люди на самом деле никогда не жили в Эльдорадо, они с Земли. У них есть план захватить власть. И они уже начали устранять свидетелей. Леди Берг, — голос стал умоляющим, — вы очень важная особа, но, может быть… Я знаю, мы простые люди, но мой брат очень умный. Если он говорит, что знает важное, значит, это правда. Он никому не хочет доверять эту тайну, только вам. Еще он сказал, что от вас зависит, спасется ли доктор Вальдес. А если он спасется, то он заключит мир с Землей, и мы сможем вернуться домой.
